– Скорее всего родители настраивают мальчика против нас, – решила вставить свое слово сидевшая в углу Любовь Сергеевна.
– У вас с братом не сложились отношения? – обратилась я к Анатолию Константиновичу, затронув, по-видимому, больную тему.
– К сожалению, – быстро проговорил он, не захотев останавливаться на этом вопросе. – Жена брата – Инесса – работает в налоговой полиции. Женщина неприятная, желчная, с налетом стервозности.
«А мой сосед резок и прямолинеен в своих высказываниях», – отметила я про себя.
– Геннадий – молодой человек без определенных занятий. Отец много раз буквально спасал его от тюрьмы, но, как известно, вседозволенность порождает безнаказанность. Про таких, как он, говорят, что горбатого исправит только могила. Для него не существует никаких моральных норм. Возможно, Генка опять влип в какую-нибудь историю, и, чтобы откупиться, требуются деньги, я не знаю. Это только мои предположения, которые вам предстоит либо подтвердить, либо опровергнуть. Второй сын брата – Роман, сейчас учится в десятом классе. В отличие от старшего – мальчик неиспорченный, с покладистым характером. Меня всегда удивляло, в кого он такой?
– Скажите, кроме членов семьи Евгения Константиновича, кто еще мог желать смерти вашей матери?
Анатолий Константинович резко остановился, и его темно-синий галстук качнулся в мою сторону.
– Сами подумайте, кому еще может быть нужна смерть семидесятилетней женщины? По-моему, мотив здесь только один – квартира.
Я не стала с ним спорить, пропустив категоричность его высказывания мимо ушей. В моей практике существовало немало случаев, когда очевидное на поверку не оказывалось действительным.
Мой собеседник вскинул руку и посмотрел на часы.
– Извините, но мне нужно заняться организацией похорон, – вежливо дал он мне понять, что аудиенция закончена. – Как я понял, вы беретесь за дело?
– Да, – коротко подтвердила я.
– Возможно, у вас возникнут еще вопросы. Звоните мне вечером.
Прежде чем покинуть квартиру, я записала два адреса: первый – на одной из центральных городских улиц города, второй – в еще более престижном месте на набережной.
Вернувшись домой, первым делом сочла своим долгом отведать финского рыбного блюда, чтобы отдать дань Гришиному мастерству, а заодно утолить голод, одолевавший меня. Но если быть до конца честной, мне так хотелось есть, что порядок, пожалуй, был обратный: сначала мне хотелось испытать чувство насыщения и только потом произнести панегирик в Гришину честь.
Тут же вспомнив о своих дорогих двенадцатигранничках, магических «косточках», всегда помогающих мне в делах, – очень я верю в их предсказания – я в первую очередь бросила их на стол. Сейчас, как никогда, мне нужна была их подсказка.
Выпала комбинация: 34+9+18 – «Вы вспомните о том, что у вас есть старый верный друг, способный поддержать вас и даже преподнести сюрприз».
Ну вот. Как обычно, все странно и загадочно. При чем здесь Гришка? Может быть, стоит предложить ему заняться расследованием вместо меня?
Но я решила не отвлекаться сейчас на подобные глупости.
Только когда на сковороде осталась одна треть вкуснейшего блюда, я вновь обрела способность мыслить.
Самым главным выводом, сделанным мной из рассказанной Делуном истории, стала непреходящая уверенность в том, что если здесь не гостил несчастный случай, а существовало целенаправленное убийство, то для этой цели собака должна была пройти спецподготовку. Либо с ней поработал профессиональный кинолог, либо хорошо разбирающийся в методах дрессировки человек.
