Потом пришлось снимать через маклера, Жужу, человека без сантиментов, как потом оказалось, когда мы возвращали ему квартиру обратно. Он требовал у нас, зеленых олимов, зная нашу ситуацию, что мама в этот год стала вдовой, а я беременной (ко мне уже приехал муж), возмещения ущерба за треснувшее стекло.
Стекло пошло трещинами, как я поняла, в результате террористического взрыва на бензоколонке. Бензоколонка находилась неподалеку от нашего дома. Благо в это время, буквально за неделю до нашего переезда в другой город, никого из нас не оказалось дома, мы узнали о теракте из сводки новостей по радио, и сами даже испугаться не успели. Бог ему судья. Я сразу спросила его в лоб «сколько ты хочешь?» на его истеричные выкрикивания. Вынула одну бумажку в сто шекелей, и он моментально стих.
Моя тогдашняя подружка Лена проходила какой-то курс, где в программе была высшая математика. Она единственная была там репатриантка из России, остальные ребята все местные. Она решала все задачки моментально, на раз-два. Остальные подолгу корпели над заданиями и с трудом решали. К слову сказать, в России Лена училась в институте физкультуры. Один парень-сокурсник ей с завистью так и сказал: «Вам хорошо, вы все умные», имея в виду выходцев из постсоветского пространства.
Моя другая подружка Аня работала официанткой, и когда один из ее коллег спросил, кто она по специальности, очень удивился ответу: «Ты учительница? Да ну, привираешь, не может быть, какая из тебя учительница?!» Подружка меж тем подтвердила специальность и работала учительницей уже несколько лет. А тот ее бывший коллега, из местных, так и работал официантом.
Моя третья подружка Ирит – религиозная замужняя женщина, носительница языка иврит с рождения, училась на курсе страховых агентов. Она рассказывала с восхищением и удивлением, что у них один из преподавателей – русскоязычный репатриант по имени Алекс, владеет ивритом настолько виртуозно, что она ему в подметки не годится со своим знанием языка.
Все эти сюжеты я собрала в одну копилку только для того, чтобы поддержать новых и старых репатриантов. Мы можем много, нам дано немало, мы, за редким исключением, не избалованы, у нас отлично работает смекалка, мы умеем выживать в трудных условиях, а если у нас есть цель – мы можем горы свернуть!
Однажды меня позвали работать на Алмазную биржу. Вот, представьте, сами позвали по моему интернетному объявлению!
Я, правда, прошла трехступенчатые интервью и все такое…
Секретарем. Хозяин был из бухарских, говорил на русском, английском и иврите. Расчет на русскоязычную служащую был в том, что когда мы будем с ним говорить по-русски, никто из работников его компании нас не поймет. Кроме дочери и сына, работавших здесь же. Зато мы будем понимать всех остальных. Это я позже выяснила.
Ну что вам сказать? Работа как работа. Только… Одной из моих функций было делать обновление на сайте компании, где продавались за границу бриллианты.
Там были необходимы серьезные знания не только программы Эксель, но и программиста, работа с кодами.
Я, конечно, все тщательно записывала, учась у предшественницы, но работа была как вслепую, тупо вводя коды и не совсем понимая все, что происходит на главном сайте после каждого из моих действий – не лучший вариант.
Конечно, это был этгар (вызов самолюбию – перевод с иврита) для меня. И я старалась изо всех сил.
