– И все? – усмехнулся Фернан, будто видел перед собой не человека, а крысу. – Ты даже не поинтересуешься, кто?
– Раз пришел, значит, расскажешь сам.
– Что ж, ты прав. – Фернан снова уставился на пламя. – Это был зеркальный маг. Ни на какие мысли не наталкивает?
Пьер удивленно изогнул бровь. Даже так? Впрочем, ничего неожиданного. Таймус вряд ли был единственной целью.
– Знаешь, кто это мог быть? – спросил он.
– Увы, нет. Но зеркальная магия ограничена по сути своей. Сколько тех, кто владеет ею в столице?
– Двадцать семь, – назвал Пьер точную цифру. Во время расследования дела Анри он наводил справки. – Но это официально. Мы не берем магов за ее пределами, а зеркала – прямой портал для тех, кто умеет ими управлять. Ты думаешь на кого-то конкретного?
– Нет, – недовольно признался Фернан. – Мне удалось немного задеть нападавшего, только он все равно удрал. Я пришел, чтобы ты был осторожнее. Мы с трудом справляемся со светом. Если еще и пустота останется без контроля, что тогда?
– Ты сам виноват. Мы ведь оба понимали, что Анри Вейран мог бы совладать со светлым артефактом. Зачем было допускать этот картонный суд? Чего ты ждал?
– Мне было не до него, – отмахнулся Фернан. – И потом, Вейранов нельзя допускать к артефактам. Кстати, как там мальчишка? Жив еще?
– Я уже давно его не чувствую. Больше недели, поэтому, скорее всего, нет.
– Это было бы к лучшему, – задумчиво сказал Кернер. – Увеличились бы шансы, что другой светлый маг придет на смену Таймусу.
– Другой? Ты в это веришь?
Темный магистр пожал плечами. Пьер отметил, что он выглядел утомленным. Все-таки покушение не прошло мимо. Даже если не задело, магии потребовало много. Да и тьма так же неспокойна, как и пустота.
– Я пойду, – тяжело поднялся Фернан. – Будь осторожен, Эйлеан. Светлых много, а тех, кто умеет договариваться с твоей серой подружкой, единицы. Ты, кстати, подумал бы о наследнике, учитывая последние обстоятельства.
– Я думаю, – кивнул Пьер. – Тебе бы тоже стоило.
Кернер криво усмехнулся, коротко попрощался и пошел прочь. И зачем только приходил? Пьер вздохнул и откинулся на спинку кресла. Пустота бунтовала все сильнее. Еще и Анри куда-то запропастился. При этом Пьер не мог сказать, жив неуемный Вейран или нет – его смерти он тоже не чувствовал. Как и жизни. Что там удумала пустота?
Протянул руку и достал из воздуха обрывок пергамента, на котором значилось одно слово: «Жду».
– Прости, Фил, – прошептал Пьер. – Не сейчас.
Слежка, будь она неладна. Можно от нее уйти, но это вызовет слишком много подозрений у его сегодняшнего гостя. Подозревает… Глупо. К чему Пьеру убивать темного магистра? Равновесие – вот задача пустоты. Придется ждать, ловить удачный момент. Радовало хотя бы то, что Полли уехала. Был, конечно, в ситуации и минус – уехала она со старым знакомым Дареалем. А въедливый дознаватель может узнать то, что ему как раз знать не надо. Столько всего закрутилось… Как же раскрутить?
Полина
Вильям выздоровел на удивление быстро. Он недовольно пояснил, что волки вообще мало болеют, и до сих пор не понимал, как его угораздило простудиться. Мы оба считали, что виной всему заклинание, под действие которого он попал. Откуда же оно взялось? Этого мы выяснить не могли, зато теперь дурачили герцога Дареаля вдвоем – до ближайшего полнолуния. Сам герцог, убедившись, что жар спал и сын стал чувствовать себя лучше, немного угомонился. Это означало, что Дареаль с головой ушел в работу. Он часами не выходил из кабинета, а мы с Вильямом пользовались этим. В мальчишке жил великий актер. Стоило видеть, как слуга выносил его в парк – подышать свежим воздухом. Вильям почти безжизненно висел у него на руках, демонстрируя полное безразличие к окружающему миру. Я его, конечно, отругала, на что Вилли ответил:
