В горницу снова вбежал Стефан.
– Тятя, скоро мама родит? – мальчику не терпелось узнать, что будет дальше.
– Скоро, сынок, скоро, – ответил Кирилл тихо.
За дверью спальни раздался крик младенца. Мужчины встали. Кирилл быстро направился к двери, за ним Стефан, на его лице, выражались одновременно и испуг, и любопытство. Отец Михаил подошёл к иконам, перекрестился и стал молиться. Кирилл и Стефан остановились перед дверью, прислушиваясь. Постепенно крик младенца затих. Дверь спальни открылась, и оттуда вышла пожилая служанка Марфа.
– Марии Бог дал сына, боярин. Всё, слава Богу, хорошо, теперь ей надо отдохнуть, – при этом она рукой преградила путь Кириллу, который порывался пройти в спальню.
Боярин послушно отступил назад, подошёл к иконам, опустился на колени и стал молиться:
– Господи! Благодарю за доброту Твою. Ты один, Всемогущий, даруешь нам жизнь и хранишь нас, грешных.
Стефан, стоя на коленях рядом с отцом, смотрел на него и повторял его слова и действия.
Окончив молитву, Кирилл снова стал ходить по горнице от окна к двери в спальню Марии. Энергичными действиями он старался унять нетерпение и волнение перед встречей со своим новорожденным сыном. Стефан молча сидел на скамье у окна и внимательно смотрел на отца. Он ещё не понимал волнения взрослых, но некоторое беспокойство передалось и ему. Отец Михаил продолжал молиться. Длилось это до тех пор, пока Марфа, наконец, позволила войти к Марии.
Кирилл тихонько приоткрыл дверь в спальню. Заглянув в неё, он замер в изумлении, ему показалось, что он всё это видит впервые. Через неплотно закрытые занавески в комнату светило солнце, лучи его отражались на чистом полу. Тишина и покой. На широкой кровати, на белых простынях, накрытая белым покрывалом, опираясь спиной на подушки, лежала Мария, молодая женщина лет двадцати пяти. Русые волосы, выбившись из-под белой косынки, обрамляли её красивое с тонкими чертами бледное лицо, голубые усталые глаза светилась радостью. Рядом со счастливой матерью на подушках, завернутый в пелёнки, лежал младенец. Личико у него сморщенное, глазки закрыты, он спал. Мария с улыбкой смотрела на мужа и сына.
Кирилл, боясь побеспокоить новорожденного, на цыпочках подошёл к кровати. Следом за отцом, тоже на цыпочках, прошёл Стефан. Кирилл осторожно поцеловал Марию.
– Как чувствуешь себя, солнышко моё?
– Слава Богу, всё хорошо, а это дитятко наше… Нравится он вам?
Душу Кирилла переполнила радость:
– Какой красавец, богатырь! Счастливишь ты меня детьми, дорогая моя, благодарю Бога за такой подарок.
Мария посмотрела на Стефана:
– А тебе, сынок?
– И мне нравится, красивенький такой, – с детской непосредственностью ответил Стефан и попытался поцеловать ребёнка.
Мария жестом остановила его:
– Пока не надо его трогать, пусть он спит.
В спальню вошла Марфа:
– Боярин, матушке отдохнуть надобно, больно устала она.
– Спасибо тебе, Марфуша, – ответил Кирилл, не скрывая радости.
Марфа улыбнулась:
– А мне за что, боярин? Ты боярыне да себе скажи спасибо за такое прекрасное дитя.
– Ведь ты у нас с женой главная помощница. Трудно было бы ей без твоих забот.
Кирилл наклонился к Марии, ещё раз поцеловал её:
– Отдыхай, радость моя, мы помолимся за вас обоих. Пойдём, сынок.
Стефан тоже поцеловал Марию:
– Я рад, что братик родился, буду его любить и оберегать. Отдыхай, матушка.
– Идите, идите, – с улыбкой ответила Мария.
Кирилл и Стефан на цыпочках тихо вышли из спальни.
