– Добрый вечер. Рад, что вы выбрали наше заведение. Хотите поужинать или будут дополнительные пожелания?
С таким голосом, как у него, можно было бы подыскать работу и поинтереснее. Я вручил ему визитку Тишинской и выжидательно замер. По тому, как метрдотель взглянул на карточку, было ясно, что он знаком с ней не хуже, чем я со своим отражением.
– Как вас представить? – поинтересовался он.
– Если водители у вас все ещё котируются, то можно просто таксистом, – сказал я.
Метрдотель вернулся к конторке, глянул в мою сторону и поднял трубку.
Я осмотрелся. Столики в основном занимали крашеные и натуральные блондинки и брюнетки. Такое обилие женского пола одной субботой объяснить было трудно.
Метрдотель закончил разговаривать и жестом пригласил следовать за ним. У одного из кабинетов он остановился и, окинув меня контрольным взглядом, раздвинул портьеры.
То, что я перед собой увидел, особого восторга не вызывало. Я бы предпочёл разговор с глазу на глаз, хотя сидевшие за круглым столиком женщина и двое мужчин, вероятно, придерживались другого мнения. Тишинская указала на свободный стул и, выждав, когда я сяду, спросила:
– Так вы и есть тот парень, который устроил на вокзале переполох?
Сидевший справа от неё мужчина сдержанно хмыкнул. Я посмотрел на его «точёный» профиль и отвернулся. Похоже, родители в момент его зачатия столько задолжали природе, что та решила таким нехитрым способом напомнить им о себе. Создать такой шедевр, опираясь на одно воображение, вряд ли бы сумел даже такой опытный фантазёр, как Босх.
– А вы как думаете? – спросил я.
Не спуская с меня глаз, Тишинская косточкой указательного пальца осторожно приласкала черную бровь:
– Мой вопрос показался вам слишком прямолинейным?
– Может быть, для начала мне кто-нибудь объяснит, зачем меня вообще сюда пригласили? – предложил я.
Лицо женщины посуровело:
– Вы всем отвечаете вопросом на вопрос или одним женщинам?
Сидевший по левую руку от Тишинской красивый широкоплечий блондин наклонил к плечу крупную голову и выжидающе уставился на меня.
– А вас это не устраивает? – спросил я.
– Не больше, чем скульптора камень.
Кажется, в своё время женщина имела какое-то отношение к искусству.
– Понятно, – сказал я, – надеетесь при моей помощи изваять что-нибудь бизнесукрепляющее?
Тишинская прикурила от электронной зажигалки длинную тонкую сигарету и, не спуская с меня глаз, выпустила к потолку струйку дыма:
– А вы считаете себя на это способным?
– Пока эти мальчики здесь, вряд ли.
Блондин криво усмехнулся. Шедевр повёл подбородком сначала в одну сторону, потом в другую.
– Чем вам так не угодили мои коллеги? – поинтересовалась Тишинская.
– Просто, пользуясь случаем, сразу хочу избавиться от конкурентов раньше, чем это сделают они, – сказал я.
Лицо блондина осталось невозмутимым, а вот Шедевр разволновался не на шутку: придвинул к себе бутылку и одним глотком осушил рюмку.
– Может, ещё по одной? – предложил ему я.
Его сумеречный взгляд на мгновение заморозил даже меня.
– Ну-ну, – пристыдил его я, – я ведь лишь предложил.
Блондин поднялся и молча вышел. Оформленное неведомыми инструментами лицо Шедевра побагровело.
– Вам помочь или сами выйдете? – поинтересовался я у него.
Перестав жевать, Шедевр выжидающе глянул на женщину. Скрестив на груди руки, та разглядывала нас, словно диковинных зверушек. Между её пальчиками, едва заметно подрагивая, дымилась сигарета. Наконец, вдосталь наглядевшись, она обронила:
