Огромный темный зал. Колонны из оникса, пропадающие в вышине свода. Здесь нет окон, никогда не бывало солнце, единственный источник света – это оплавленные алтарные свечи, стоящие передо мной. Безумно долго тянутся минуты, у юных адептов, что впервые посещают храм, очень быстро появляются галлюцинации. Им кажется, будто бог говорит с ними, но на самом деле они говорят лишь со мной.
Тихие шаги, несколько человек волокут старца в потрепанной, застиранной рубахе и свободных штанах. Да-а, они все так выглядят. Все, кто больше никому не нужен и ни на что не годится.
Старик встал на колени перед алтарем, его руки дрожали, но он храбрился, стараясь спрятать их в рукава.
– Почему же ты не смотришь на меня, Мартирас? – я сделал шаг вперед, свечи хорошо освещали мое лицо, я это знал и рассчитывал, что выгляжу достаточно пугающе. – Для многих здесь это честь.
Плечи пленника вздрогнули.
– Я слышал, что, войдя в этот храм, единственное, что ты здесь увидишь – это смерть.
Я невольно улыбнулся, вспоминая многочисленные страшилки, рассказанные про меня.
– А еще я выпиваю душу через взгляд.
Старец покачал головой, но промолчал. Я наклонился и погладил его седую макушку.
– Не бойся, страх портит кровь.
Я чувствовал, как напряглось его тело, сковывающий ужас прошелся по хребту, кажется, он даже перестал дышать.
– Приступим?
Не успел мужчина даже вскрикнуть, как моя рука сжала прядь волос, запрокинув голову и оголив шею. Мой сияющий золотом клинок милосердно рассек гортань так, что старик этого даже не почувствовал.
Черная в неверном свете кровь пролилась на алтарь. По храму пробежала дрожь, словно рядом вздохнул чудовищных размеров исполин.
– М-м, боги сегодня милостивы, жертва была хорошей, плата принята.
Видение нахлынуло резко и так же резко исчезло. Это был лишь малый обрывок, но он выжал последние силы, оставив напоследок липкое чувство страха, как от слишком реалистичного и жуткого сна.
Это твое прошлое?
Как видишь, прости, это вышло непреднамеренно. Боюсь, если ты разом получишь все, что я знаю, с высокой долей вероятности сойдешь с ума.
Действительно.
Опустив голову, я с ужасом поняла, что воспоминание в моем сознании отпечаталось так же легко и правильно, словно оно было моим. Словно теперь я какой-то крохотной частицей своей души стала Ньярлом, его частью, продолжением или… оказалась замещена им.
Боги, я так живо, так реально чувствовала это – холодный клинок в руках был словно продолжением меня самой. Дрожь этого старика, его замерший в испуге разум, словно кролик, смотрящий на лису. Отвратительно правдиво и слишком… пугающе. Ньярл улыбался, несмотря на то, что в душе всегда оставался спокоен, но он видел, как кровь стекает на алтарь, как наполняется силой храм. Его сознание ликовало, и я ощущала гордость, удовлетворение от своей работы и равнодушие к чужой участи. Он убивал без капли сожаления, хоть и понимал, насколько это жестоко, а я сейчас сама, словно загнанная в клетку мышь, сбежать не получится, и в чьей-то руке наверняка заготовлен клинок.
Что с тобой?
Мое тело словно больше не мое, я не владею ни плотью, ни разумом, у меня забрали даже себя. Как такое может быть?
