Наступила календарная зима, следуем по бурным морям в Находку. В Магадане пришлось ожидать очереди на постановку к причалу под номером шесть. Скопилось много судов, и портовики не успевали обрабатывать. Но стоять в ожидании долго не пришлось: вначале подрядили разогнать лед в бухте Нагаево, а затем трое суток простояли, уткнувшись в лед в пятнадцатиминутной готовности. За это время успели сделать моточистку двум главным двигателям. После этого сбегали в Охотск, благо он совсем недалеко, вправо за поворотом, и вытащили из ледового плена «Невострой», а третьего декабря стали под выгрузку, предварительно еще раз поломав лед в бухте и подтащив поближе к причалам стоявшие на рейде суда.
В порту встретил двух Николаев – Якименко и Яремчука, посидели в популярной «Арктике» и расстались друзьями, коими не успели стать за все пять лет учебы. Яремчук работал на «Старом большевике» и изредка ходил за кордон, паспорт моряка всегда был на руках – по нему моряков выпускали в загранрейсы, но в общем был не очень доволен. Якименко, наоборот, испытывает удовольствие от своего «Памира» и не хочет его менять ни на какие «загранки», ибо его средний оклад (наверное, все-таки заработок) – 1950 рублей.
Трое суток стоянки под выгрузкой – хватило для моточистки оставшихся двух двигателей. Если быть более точным, то уложились в двое с небольшим суток, работали по двенадцать часов через двенадцать. Полученная практика дорогого стоила и много дала в практическом значении, оставляя все меньше неизвестного в машинном отделении.
Однажды забрел на каток, который сразу же пришелся по душе. Смущало лишь отсутствие практики и недостаток умения кататься, нужно подучиться.
Из Магадана идем с хорошей скоростью, вопреки зимнему сезону, который в Охотском море на всем своем протяжении изобилует проходящими циклонами с непрерывными штормами. С выходом из порта немного покачивало, на второй день посильнее, а третий день отличился штилевой погодой, что само по себе удивительно. Но сегодня с самого утра будто разверзлась преисподняя: море превратилось в кипящую бездну с пяти-шестиметровыми темно-зелеными тяжелыми валами, следующими один за другим в своей непреклонной последовательности. Я впервые в такой шторм попал. Не знаю, сколько было баллов, но бортовая качка, наверное, достигла своих пределов. В машине все время «хватал» воздух насос забортного охлаждения, несмотря на то что его приемник находится почти у скулы корпуса, недалеко от днища. Пришлось останавливать один двигатель из-за высокой температуры масла вследствие недостаточного охлаждения. Все плохо закрепленное летало и прыгало, пока не заклинивалось в каком-то уголке».
Судя по всему, «броненосец» угодил в центр, или, как принято у метеослужбы, в «глаз», циклона, где светит солнце и волнения почти не наблюдается. Атмосферное давление минимальное, и с выходом из него раскручивается штормовая спираль с максимальной силой ветра против часовой стрелки в Северном полушарии.
«В столовой команды и кают-компании побилось много посуды, летели на палубу супницы с борщом, и команда осталась без первого блюда, хотя желающих пообедать было совсем немного. Стулья попереворачивались и сбились в кучу, ковры и дорожки разлетелись по всей палубе. Такая свистопляска продолжалась до 16 часов. Потом немного поутихло, судно постепенно заходило под прикрытие сахалинского берега, и ветер перешел на попутный, по корме. Было бы гораздо хуже, если бы задержались с выходом хотя бы на полсуток. Но Бог миловал и всего лишь погрозил пальцем. Завтра приходим в Находку.
