Самый большой за прошедшее десятилетие советский праздник, 40-летие Октября, встретили как самые настоящие трезвенники, употребив за все три праздничных дня граммов по триста вермута. Сдается, что среди взрослого мужского, а может быть, и женского населения Холмска в столь знаменательную дату мы были единственными трезвыми и, заняв удобную наблюдательную позицию, с любопытством взирали на колонну демонстрантов с красными транспарантами и портретами вождей, без которых никак нельзя, кто же будет руководить и направлять. Проходящие перед наспех сколоченной трибуной, с которой сахалинское партийно-хозяйственное руководство приветствовало в своей массе изрядно подпивших демонстрантов, подкрепленных и воодушевленных допингом, с удовольствием кричащих «Ура!» после каждой произносимой с трибуны здравицы. Весь ритуал уже был отработан десятилетиями, проходил по одному и тому же сценарию во всех городах и селах страны и носил самый настоящий сакральный смысл, правда, всего лишь для официальной партийной элиты. Вряд ли об этом задумывались простые работяги, столь глубоко они не копали, их роднило единение со своими друзьями по цеху, когда на вполне законных основаниях можно устроить самый настоящий праздник души и ничья жена не будет уж сильно возникать. Обоснование-то железобетонное, иначе чем индульгенцией назвать нельзя.
Сразу же после праздников, десятого ноября, меня едва было не направили на моторный буксир «Монолитный» в должности четвертого механика, но этот вариант, к моему глубокому сожалению, оказался невозможным по самой простой и банальной причине – из-за отсутствия рабочего диплома механика третьего разряда, который не был выдан из-за недостающих нескольких недель работы в должности моториста, то есть не хватало минимального стажа, требуемого для получения рабочего диплома. Диплома не оказалось и у третьего механика, а если в штате остаются лишь два механика с действующими рабочими дипломами, то судно не выпустят из порта – нужны как минимум три дипломированных механика. Странно, почему командование училища устранилось от обеспечения курсантов достаточными сроками плавательской практики для получения выпускниками рабочих дипломов, позволяющих им сразу же занять должность четвертого механика? Ведь это необходимая часть учебного процесса и его результата. Очень жаль, что не удалось получить первую должность четвертого механика, и как ни крути, но придется отработать несколько недель в должности обычного моториста, чтобы добрать минимальный стаж для получения диплома. С удовольствием пошел бы работать на такое судно, ибо с буксирами был уже немного знаком во время практики на «Кировском», который запомнится надолго, так как тонул летом прошлого года на виду Холмска. Машинная установка на буксирах мне понравилась. А что дальше? «Ждите!» – последовал ответ инспектора по кадрам».
Странно, почему не озаботились столь важным вопросом выпускники еще до окончания вуза? Они-то должны были понимать значение рабочего диплома, в противном случае им пришлось бы начинать трудовую деятельность на рядовых должностях, что в итоге и произошло.
В тогдашнее время для транспортировки круглого леса хвойных пород в Японию использовались буксиры, на «хвосте» которых тащился большой плот в несколько тысяч тонн, вернее, кубических метров – в них измеряются количество и объем бывших лесных насаждений, – именуемый «сигарой». Специализированных судов-лесовозов не было, вот и придумали такой способ, благо тогда не существовало столь строгих экологических требований даже в японских портах. Скорость таких буксировок не превышала нескольких узлов, нередко они попадали в штормовые условия, и тогда уж вовсе приходилось тяжко. А сколько бревен оказалось в открытом море из разбитых «сигар», носящихся по воле ветров и волн, можно лишь догадываться, но в любом случае их количество наверняка исчислялось десятками тысяч, если не больше.
