Мы все еще здесь топчемся, хотя прошло без малого две недели после первого мая.
Был у Вали, их дом начинает приобретать жилой вид, красят пол, стены. Десятого мая ждут прибавления семейства.
Встретил в порту Солодкого: приехал работать на «Ерофей Хабаров», а его не берут, ходил «искать правду», не знаю, нашел ли.
Дома все в порядке.
Мы продолжаем создавать видимость работы и толчемся как привязанные. Скорее всего, на днях, может завтра или числа пятнадцатого, все-таки пойдем домой. Лед еще встречается по «обочинам», но даже «Пионеры» ходят самостоятельно в балласте. Нас держат только танкеры: сейчас в Нагаево выгружается «Заветы Ильича», и еще один десятитысячник в порт ведем. «Заветы» завтра утром должен закончить, и может статься, что с ним пойдем домой, хотя много прежних прикидок так и остались неудовлетворенными, но время неумолимо и приближает нас к заветному концу. Недурно было бы! Капитан порта согласен с тем, что нам здесь дальше делать нечего.
Валя пятого мая родила сына, уже второго. Вчера был в больнице, но не увиделись, в неурочный час явился. Сегодня должны ее выписать. Не знаю, получится ли свидеться.
Десятого и одиннадцатого мая стояли в порту. В первый день вчетвером, все старшие механики: Лаврентьев, Солодкий, Сафонов и примкнувший к ним главный механик, посидели в «Магадане». Вчерашний вечер у Августиновичей провел. Николай сам ведет хозяйство как добропорядочный глава семейства.
Получил письмо из дома. Светка уже не хочет в санаторный садик ходить. К тому же ее, вероятно, выпишут скоро оттуда, уже целый год «мается» вместо шести месяцев.
Пошли домой? Дудки! Просто идиотизм какой-то. Совсем мы здесь не нужны, но, видно, простоим до двадцатого числа, как в последний раз сообщили. Во всяком случае, раньше второй половины дня семнадцатого не уйдем, так как высокое начальство сегодня и завтра изволят отдыхать и им не до нас будет – выходные дни. В лучшем случае в понедельник что-то решат, надеемся, в этот раз в нашу пользу. Да и последний танкер должен послезавтра сняться, его будем выводить, хотя мы ему как пятое колесо в телеге. Все суда, кроме танкеров, в оба конца ходят самостоятельно.
Вчера ходил знакомиться со своим появившимся племянником. Что-то плохо он начал себя вести с первых дней появления на этом свете: домой они приехали тринадцатого, ночь проспал без задних ног, а четырнадцатого весь день не сомкнул глаз и хныкал, а Валя вся измаялась. Трудновато от них сейчас на «материк» выехать, авиабилеты на июнь уже раскуплены. Трудно сказать, как у них получится в начале июня приехать в Манзовку.
В Магадане по ночам мороз 3—4 градуса, вчера и сегодня идет снег и не тает, все вокруг побелело. А у нас ведь все уже зелено, середина мая. Вот тебе и магаданские климатические преимущества, о которых недавно рассуждал.
Следуем по штормовому морю, крупная зыбь с юга поднимает и опускает куски льда и вместе с ними нас. Выводим танкер.
Уже сутки идем домой! Вчера зашли в Нагаево, взяли на борт двигатель вертолета. Оформили отход и в 20:15 снялись в нашу сторону. Полагаем быть дома во второй половине дня двадцать третьего мая. Море пока спокойное, густой туман вокруг, но идем полным ходом. С одной стороны, туман свидетельствует об отсутствии ветра и, соответственно, волнения. С другой стороны, низкая видимость увеличивает опасность сближения с другими судами, особенно на больших скоростях. Но на охотоморских просторах судоходство в конце зимнего сезона минимальное, да и радиолокационная станция работает в постоянном режиме, усматривая встречные цели за десяток миль. Туман туманом, но остаточная «мертвая» зыбь все еще идет с юга от прошедшего циклона.
