Звезды эстрады пели песни о любви к Советской Родине. Им вторили с экранов, любимые с детства артисты театра и кино, словами своих героев из патриотических кинофильмов. Известные литераторы и ученые, в своих трудах, писали о загнивании капитализма и доказывали неизбежность победы социализма во всем мире. Но казалось, что популярные и заслуженные, иногда сами краснеют, не веря и удивляясь тому, что говорят.
Да и какой у них есть выбор, думал Сергей. Стоит кому-то сказать или написать что-то такое, что может вызвать гнев властей, как тут же они потеряют возможность заниматься любимым делом. Их лишат возможности печататься, сниматься в кино или выступать на эстраде. А ведь им надо кормить семью.
Сергей вспомнил, как ему довелось близко сталкиваться с чиновниками от политики и, получив возможность понаблюдать за ними вблизи, он ощущал какое-то брезгливое, неприятное чувство, и понимал, что, пытаясь оправдать власть, он обманывает себя.
Ведь уже нескольких поколений было обмануто властями лицемерно, цинично и многократно. Сажая безвинных, насильно обменивая и без того нищенскую зарплату на облигации, выгоняя на субботники и воскресники, запрещая читать неугодные властям книги, каждая новая верховная власть обещала людям за их терпение, если не для них, то для их детей или внуков, процветание, благоденствие и светлое будущее, списывая все промахи и ошибки на власть предыдущую.
Командно-административная система обеспечивала определенную стабильность в государстве, но требовала от каждого гражданина полного отречения от своей личности, какого никто и никогда не требовал от самого последнего слуги.
Он обвел взглядом сидящих за столом. Вот и эти молодые ребята, и девушки, совсем недавно окунувшиеся во взрослую жизнь, быстро научились читать газеты между строк и отличать пропаганду от реальности. Вчерашние школьники уже не верили той идеологии, которую им внушала пропаганда, и только принимая правила игры, делали вид, что соглашаются с ее постулатами. Сергей посмотрел на Нину. Она, со своими взглядами на жизнь, явно выпадала из общей картины.
– Сережа, ты меня не слышишь? – Надя тронула его за рукав. – Я тебя зову, а ты ноль эмоций. О чем ты думаешь?
– О тебе. – Он улыбнулся, стряхнув набежавшие мысли.
– Так я тебе и поверила. – С укоризненной улыбкой она покачала головой. – Идем лучше танцевать. Нам это не так часто удается.
Магнитофон наигрывал популярную мелодию «Manchester et Liverpool». Сергей с Надей присоединились к танцующим.
– Ну как музыка, нравится? – Спросил Валера.
– У тебя классные записи. – Похвалил Сергей. – Где берешь?
– Бывает по-разному. Долго рассказывать. Хочешь, возьми переписать.
– Спасибо. Еще магнитофоном не обзавелся.
– Значит, перепишешь, когда обзаведешься.
– Это еще не скоро будет. – Сергей сделал характерное движение, потерев большой палец руки об указательный.
– А когда эти записи слушать? – Спросила Надя. – Тут времени и так не хватает.
– Это точно. – Согласился Валера. – Я их тоже слушаю редко.
Мелодия окончилась, магнитофон умолк.
– Ну что? – Валера потер ладони. – Предлагаю допить коньяк. Не пропадать же добру.
– Хорошая идея. – Согласился Игорь. – Стас, ты как?
– Мы с Ниной поддерживаем.
Вчетвером они уселись за стол, и Валера разлил оставшийся коньяк по рюмкам.
– Ладно, вы допивайте. А мы пока уберем со стола. – Предложила Лена.
Она начала собирать посуду. Надя стала ей помогать.
