На белоснежных тарелках, расставленных по разным сторонам стола, лежали омары, большие и краснобокие, просто манящие съесть их, украшенные ароматной зеленью. Рядом с каждой стояли миски, наполненные пригоршней смеси из морских гадов. Были здесь и баварские колбаски, приправленные светлым соусом, и свиные ребрышки, прекрасной степени прожарки, и картофель, запеченный в мундире, а также огромное количество салатов. К каждому блюду прилагался свой хмельной напиток, по большей степени из запасов, принесенных мною сегодня, но были и новые, такие как глинтвейн в высоких стаканах без ручек, холодный, и разнообразные вина. Увидев все это, я ужасно остро ощутил приступ голода и вспомнил, что весь день почти ничего не ел.
– Генрих, давай скорее к столу, я голоден как медведь после спячки, – я уже вымыл руки и приготовился к трапезе.
Немец не спешил присоединяться ко мне, снова что-то выводя карандашом на карте. Я, так и не дождавшись Генриха, приступил к трапезе в одиночку.
– Ты просто прекрасный повар, Генрих, а с виду и не скажешь, – попытался сострить я, пережевывая очередную порцию свиных ребрышек и запивая все это превосходным красным вином, явно не местного производства.
Генрих не ответил, он начал скрупулезно собирать свои вещи в какой-то черный лакированный чемоданчик из синтетической кожи, имитирующей кожу южноамериканского каймана. Затем, немец также не спеша отнес его в свою комнату, а, вернувшись, сел за стол напротив меня.
– Как провел время? – неожиданно весело и непринужденно спросил Генрих, – Та мулаточка, видимо, тоже запала на тебя раз ты так поздно вернулся. Кажется, я ее знаю, наглядно. Она уже несколько лет приезжает сюда с подругами, но ни разу я не видел ее в сопровождении мужчин – ты первый и это своего рода признак.
– Генрих, ты не представляешь какая это прекрасная девушка, – с азартом сказал я, – жаль только, что завтра она улетает обратно в Бразилию.
– Не переживай, Роман, на следующий год она снова будет здесь, если вы раньше не встретитесь снова, – Генрих лукаво мне подмигнул. Было видно, что он был тоже голоден, но при этом немец с присущей всем немцам педантичностью аккуратно пережевывал приготовленные им самим деликатесы, неспешно запивая их различными напитками.
Я с удовольствием рассказал ему обо всех наших приключениях, о пешей и конной прогулках, о знакомстве с донной Марианной, о моем вечернем купании и о том, что Джулиан не смогла присоединиться ко мне и по какой причине. За разговором мы осушили добрую половину нашего алкогольного запаса, лишь слегка захмелев (прекрасная закуска не дала нам излишне осоловеть). Я просто наслаждался сегодняшним днем – прекрасное южное солнце, гостеприимный и уютный городок с неспешным жизненным распорядком, новая очаровательная знакомая, которая занимает сейчас все мои мысли и сердце, и искусный собеседник, готовый, наверное, часами выслушивать мои бредни, что еще нужно, чтобы прекрасно провести заслуженный отпуск.
Вечер быстро перешел в черную южную ночь, и мы с Генрихом становились все пьянее и пьянее. Внезапно, прямо с набитым ртом, я в который раз за сегодняшний день ощутил головокружение и металлический привкус во рту. И если головокружение можно было бы списать на действие изрядно употребленного алкоголя, то металлический привкус во рту выдавал действие «Великой Тени». Я чуть-чуть не подавился. Генрих сразу же постучал меня по спине, а затем спросил.
