Времени холст. Избранное - страница 7

О время золотой фортуны!

Там звезды грубого помола,

Штыков трехгранные походы,

Орлиный гром на рубежах!

А Петр глядит в кристалл подзорный

На эти пепельные марши

И ветровые слышит плачи

О невернувшихся полках:

Преображенском, Вологодском,

Семеновском, Нижегородском,

Рязанском, Галицком, Копорском,

Воронежском и Костромском.

Храни вас Бог, однополчане,

На берегах другого моря,

Штурмующих за облаками

Иной Гангут, иной Гренгам.

Под синим небом петербургским

Пантелеймоновская церковь

За вас, ушедших в небылое,

Молитву вербную творит:

Преображенский, Вологодский,

Семеновский, Нижегородский,

Рязанский, Галицкий, Копорский,

Воронежский и Костромской.

1998

Павловск

Снится кирпичная церковь

Артиллерийской бригады,

Павловск, морозное утро,

Строй белоснежных колонн.

На пьедестале дымится

Чаша перлового счастья.

Слышится – я! – на разводе,

Гвозди печатают шаг.

А за колючей оградой —

Синяя роздымь дороги,

Где одинокая муза

Ждет не дождется меня.

Медный приказ капитана

Быть рисовальщиком молний.

Вот и моя мастерская:

Здесь я рисую грозу.

О, боевая палитра —

Смелость свинцовой окраски,

Долга трехцветная лента

Да трафаретная честь!

Я не ропщу на судьбину:

Родина всех призывает,

А политрук с пистолетом

Всех на Итаку зовет.

Вечер. Луна над оградой

Блещет солдатскою бляхой.

В гости иду к музыкантам

Пить кипяток жестяной.

Розовый флейтщик в казарме

Греет вечернюю койку:

«Здесь отдыхала когда-то

Лошадь поручика Л…».

Песню чеканю в потемках,

Что-то про Дон и про Валгу,

Бью серебро на ступенях,

Вижу невидимый сон…

Снится кирпичная церковь

Артиллерийской бригады,

Синяя роздымь дороги,

Лермонтов, Павловск, зима.

2001

Перстень

Ты был отрыт в могиле пыльной,
Любви глашатай вековой,
И снова пыли ты могильной
Завещан будешь, перстень мой.
Дмитрий Веневитинов

Оснеженные розы завянут к заутрене,

Отпылает свеча за церковными рамами,

Но останется символ любви целомудренной —

Этот перстень исчезнувшего Геркуланума.

В небе синие знаки мерцали, как ясписы.

Я прощался с тобой, дорогая, желанная,

И тогда ты меня одарила по-княжески

Этим перстнем таинственного Геркуланума.

И тогда я поклялся своими святынями —

Материнскими слезами, Божьими ранами,

Что с тобой обручусь я под знаками синими

Этим перстнем таинственного Геркуланума.

Здесь, на севере, стужа сменяется стужею,

И колеблется воздух виденьями странными,

Будто бледная смерть выкрадает у суженой

Этот перстень таинственного Геркуланума.

Не излечат недуг петербургские знахари…

Так прости ты меня, дорогая, желанная,

Что я с ней обручаюсь под синими знаками

Этим перстнем таинственного Геркуланума.

Оснеженные розы завянут к заутрене,

Отпылает свеча за церковными рамами,

Но останется символ любви целомудренной —

Этот перстень исчезнувшего Геркуланума.

1997

Рождественское чудо

В кафе мерцает синий полумрак,

Созвучный петербургскому морозцу,

Душистая табачная сирень,

Полуколечки бронзового кофе

И трепет очарованной струны,

Как будто говорящей о небесном

Томлении единственной души

Сказаться Вифлеемскою звездою,

Готовой, как и много лет назад,

Блеснуть в проеме горнего вертепа,

Приотворить оснеженную дверь

И, шевельнув пастуший колокольчик,

Мерцающий наполнить полумрак

Дыханием рождественского чуда.

1997

«На небе Бог и светлая звезда…»

На небе Бог и светлая звезда —

Серебряная плошка со свечою,

Мерцающая празелень креста,

Ледок у храма, иней голубиный,

Полукривое зеркальце очей,

Где отразилась строгая любовь

И сумрачная нежность Петербурга,

Гранитная прогулка, ангел ветра,

Назад Вперед

Времени холст. Избранное - страница 7

Похожие книги