Майтлин широко открыл рот и прижался ко мне губами. Тепло, влага… не вынести, слишком хорошо. Язык не останавливался, щекотал меня, проникал внутрь, пока сильные пальцы впивались в бедра. Приятная боль, полная страсти, желания обладать, только от этого хотелось стонать громче, тело двигалось уже само по себе. Я все выше, все резче приподнимала ягодицы, Майтлину пришлось с силой надавить на мой живот. Да, сила — как хотелось чувствовать ее, чувствовать себя в чужой власти.
Стыд исчез, и стало плевать, чьи пальцы дразнили соски. Майтлин вовсе его не знал и мелко дергался — тоже помогал себе рукой, быстро двигал ей между своими ногами, быстро двигал языком, все быстро.
Волна накрыла неожиданно. Я вскрикнула непростительно громко и выгнулась — огонь исчез и появилось жуткое напряжение, не менее сладкое. Майтлин не дал опомниться. Шумно втягивая воздух, он залез на кровать, матрас прогнулся под тяжестью его большого тела. Вместе с напряжением ушли силы, ноги подрагивали, словно после бега. Теперь ничего не хотелось, просто лежать и чувствовать, как последние всполохи удовольствия ласкают изнутри.
Я не сразу поняла происходящее, когда Майтлин резко уложил меня вдоль кровати и подтащил к себе. Пятки оказались на его плечах, ягодицы приподнялись и между ног лег все еще твердый член. Частое дыхание, раскаленная кожа, мутный, хищный взгляд напротив — я затрепетала. Что это за животные инстинкты — отдаться сильному? Наверное, это низко, но было все равно, только бы не останавливаться, продолжать… не близость, соединение.
Майтлин крепко обвил руками мои ноги и резко двинул бедрами. Боже, миг проникновения, когда он растягивал меня, заполнял… этому нет названия, просто вспышка, невероятное наслаждение, которое затмевало все мысли и чувства. Ничего не оставалось, только твердость внутри. Но измученный ожиданием Майтлин не дал насладиться мигом и стал быстро двигаться. Не заботясь об осторожности, с силой шлепаясь о мои ягодицы и постанывая, он толкался все быстрее и глубже. Как хотелось обнять его, поцеловать, но нельзя было останавливаться. Только не когда кровать так соблазнительно скрипела, а грудь колыхалась.
Я сминала в руках простынь и выгибалась. Удовольствие не было острым, оно заполняло как кипяток, приятно жгло и пульсировало. Еще немного, уже скоро станет совсем хорошо, скоро…
Вместо поглощающего блаженства была короткая вспышка. Вдруг я ощутила собственные мокрые пальцы между ног, свет потух, и на потолок вернулись неторопливые тени. Не верилось, что все происходило под душным одеялом и не было Майтлина, его властных прикосновений и стонов. Проклятье, снова пришел стыд и понимание своей испорченности. Все это время я извивалась от собственных ласк и воображала. Стало обидно, гадко, ну кто так делает? Арантак сделал людей хозяевами мира, велел быть гордыми и сильными, а я тонула в похоти, как шлюха!
Плевать на Майтлина и то, что хотелось понять. Нужно учиться терпеть, не то упаду в его объятия и позволю играть собой.
***
В утро отъезда меня трясло. Нужно было ходить по замку и прощаться с родными стенами, проверять багаж — что угодно, только бы двигаться. От волнения все падало из рук, Мышка и кузины тоже суетились и нервировали. Пришлось сбежать из замка, и неважно, что времени оставалось мало. Наспех надев высокие ботинки и простое платье из коричневой шерсти, я выскользнула через Южные ворота.
