Он сделал шаг ногой в сторону и топнул прямо в груду пепла, перемешанного с углями и блестящими гильзами. Его нога беззвучно опустилась на землю, не оставив следа. Вместо этого самые легкие частицы пепла слегка приподнялись, будто тронутые легким ветерком.
Люба снова вскрикнула, а остальные стали себя осматривать, и стали тоже топать ногами, позабыв о всякой осторожности. Из-под их ног поднялась легкая, почти невесомая пыль, но никаких явных следов ног и даже едва слышных звуков их топанье не оставило. Естественно, что и теней никто из друзей не отбрасывал.
Это ввергло всех в шок, потому что такого развития событий они не ожидали и перехода в такое нематериально состояние не желали. Призрачное существование? Пребывая в легкой оглушенности от этого открытия, они отвлеклись от слежки за немцами, и даже Генка позабыл обо всем и тщетно пробовал взять с земли хоть какой-то предмет. Ни пробитая каска, ни пустой ящик, ни даже гильза не слушались его. Пальцы его, кажущиеся вполне живыми и реальными, при приближении к предметам становились частично прозрачными и с легкостью проходили сквозь вещи, не задерживаясь и не сдвигая их с места. Пробуя так все подряд, Генка дошел до остатков деревенской печи и протянул руку к кирпичам. Рука легко провалилась по локоть, и Генка, поразмыслив лишь мгновенье, быстро шагнул вперед. И исчез в кирпичной кладке.
– Гена! Смотрите, – воскликнула Люба, которая увидела лишь сам момент пропадания Генки в стене, – он растворился вон там!
Все кинулись к печи и тут же обнаружили сами это интересное свойство проникать через стоящие вертикально твердые материальные предметы. Марат ткнул сапогом в кирпич, и его нога наполовину исчезла за внешней преградой.
– Не чувствую ничего, – сказал он, – и медленно двигаясь, весь ушел в стену.
А в этот момент Генка обратно будто выпал из стены, натолкнувшись на Никиту и Егорыча.
– Там они готовят нападение, – выдохнул он разом, – немцев много!
Когда Марат выдохнул и прошел сквозь стену, то он на какое-то время оказался в полной темноте, и, даже не успев ничего понять или даже испугаться, вдруг снова оказался на свету. Он стоял спиной к противоположной стене этой же самой печки, а прямо перед ним в неглубокой недавно отрытой канаве осуществлялась бурная деятельность. Несколько десятков немецких солдат были заняты делом, явно пребывая в возбужденном состоянии. Одни раскрывали металлические ящики наподобие тех, что притащили в эту сторону одиночные несуны, и доставали из укладок зеленые цилиндрические гранаты с деревянными рукоятками. Другие раскручивали у них крышки на ручках, вставляли внутрь запалы и складывали заряженные гранаты обратно в ящики. Минометный расчет уже выставил свой миномет в углублении канавы поодаль от всех и раскладывал вокруг себя небольшие ящички с минами. Пулеметчики обвешивались штурмовыми магазинами, похожими на кексы, а обычные пехотинцы рассовывали гранаты везде, куда только можно представить – в голенища сапог, за поясной ремень, в холщовые нагрудные мешки. Один лишь тощий пожилой немец ничего не делал, и Марат понял по его поведению, что это старший в этой группе. Каждую минуту эта свора немцев пополнялась одним-двумя солдатами, прибегавшими с поля. Вот очередной бегун притащил, надсадно дыша, большой деревянный ящик. Очевидно, там были боеприпасы.
Убедившись, что его никто не видит, Марат прошел между немцами, снаряжающими пулеметные ленты, но в какой-то момент он понял, что все эти предосторожности ни к чему, и стал идти прямо сквозь занятых своим делом солдат.
