Хозяйка была довольна: каждое утро она собирала не меньше двух десятков яиц. А посчитать цыплят собиралась, как и полагается, по осени.
***
Однако, вернемся к описанию дома, где жила Леночка.
Вместо привычного чердака дом короновала мансарда. Хоть и была она довольно низкая, но из её большого двухстворчатого окна в безоблачные летние дни можно было наблюдать рассветы и закаты.
На севере в белые ночи солнце хитрит: чуть спрятавшись за горизонт на востоке, выжидает час-другой, и поднимается. И не нужно ему другого края мира. И не нужно другого окна.
И Леночка любила забираться с ногами на широкий подоконник и смотреть в даль. Облупившаяся краска цеплялась к одежде, и мать всегда знала, когда дочка посещала своё «тайное» место. А значит, грустила. Или мечтала. Что, в общем-то, казалось Катерине одним и тем же.
Но однажды у мамы Кати случилось необыкновенно хорошее настроение, и тогда она предложила дочери сделать из заброшенно-недостроенной мансарды настоящую комнату. Леночка была счастлива. Работа закипела.
К мозолям на руках Катерины добавились занозы и ссадины, но заживляющим бальзамом текли восхищение дочери («Ты у меня волшебница!») и её искренняя благодарность.
И вскоре девочка перебралась в уютную комнатку под самой крышей. Это была её (и только её!) территория, личное пространство с этажерками, полными непрочитанных книг и непрослушанных пластинок, с коробками красок и кистей, с ещё незаписанными в дневник мыслями… Но главной достопримечательностью комнаты стал старинный сундук – наследство троюродной тётушки по материнской линии. Теперь он стоял здесь, в дальнем углу мансарды – сколько Леночка себя помнит, столько помнит и сундук. И это не случайно: сундук и хранил в себе всё, о чём бы она ни подумала… А теперь, вот так вдруг, он стал её собственностью, неизведанным сокровищем, кладом…
И все же больше всего вдохновляло это большое окно с перспективой на безграничную свободу и призывом к головокружительному полёту…
Мансарда теперь заметно посветлела, но не перестала быть «тайным» местом.
***
Луга от дома отделяла глубокая, полная тёмной воды канава и высокий забор. Впрочем, через ров, дабы косить траву на меже, дед Иван в своё время сделал крепкую, хоть и узкую, мостинку, а в заборе нет-нет, да и встречались лазейки. Через них-то и можно было беспрепятственно и, что самое главное, незаметно прошмыгнуть со двора – стоит лишь аккуратно пробраться до самОй прорехи в заборе. Задачей было открыть окно без скрипа, бесшумно спуститься по веревочной лестнице, зачем-то висевшей прямо под окном. При этом не всполошить кур и не натоптать в огороде! А затем быстро отодвинуть доску, державшуюся на одном ржавом гвозде, и нырк наружу!
И вот он – предрассветный простор!
Леночке всегда удавалось оставаться незамеченной. Или же мама делала вид, что не замечет регулярных вылазок дочери?
Доподлинно это не известно. А потому это считалось Леночкиным секретиком – одним из них.
***
Что касается секретов и тайн, то, уж поверьте мне на слово, дом был ими полон. И, конечно, не обошли они и маму Катю. Её комната располагалась на нижнем этаже, а окно выходило на противоположную, относительно комнаты дочери, сторону. Всегда плотно зашторенное, оно оголялось резким движением руки лишь с наступлением темноты. Даже в юности Катерина не была чрезмерно склонна к романтизму, но всё же её всегда завораживало холодное мерцание звёзд на темном небе. Глаз не оторвать! В такие моменты ей самой хотелось стать ночным небом! Или даже вселенной. А может, и галактикой. И тихо мерцать, изредка посматривая на Землю…
