На обратном пути Пётр Панфилович решил заехать в село Кубовая. Старинное село в двести восемь дворов считалось одним из крупнейших на ближайшие вёрсты. Жители села испокон занимались заготовкой берёзовых дров и складывали их аршинными кубами для продажи, поэтому и название закрепилось: Кубовая. Там располагался исполком Сельского Совета прилегающих поселений и деревень. Дорогу он знал, потому что часто проезжал мимо коммуны в прошлые годы. Поэтому, погнав лошадь в сторону села, быстро доехал до околицы Кубовой. Увидев издалека на крыше невысокого здания красный флаг, указывающий на присутствие администрации, направился к крыльцу. Возле двери висела табличка, на которой химическим карандашом была выведена надпись: «Исполком и Совет бедноты Кубовинского сельского района». Войдя в здание, Клемешев толкнул дверь кабинета с надписью «Председатель». Представившись, он стал расспрашивать об итогах борьбы с кулацкими элементами. Председатель сначала замялся, потом вытащил журнал регистрации недоимок и уверенно заявил, что все единоличные хозяйства выполнили план по налогам.
– И вообще, какие претензии, товарищ Клемешев, к работе сельсовета? – председатель набычился.
– Я вижу: вы здесь недостаточно прорабатываете директивы крайкома ВКП (б)! – вскипел Пётр.
– Ты мне не шей антисоветскую пропаганду. Всё, что нужно, я выполняю, и переставлять ноги мне не надо. А последние директивы я не только прорабатываю, но и чётко выполняю!
– Не вижу выполнения! Местные богатеи живут вольготно! Как и прежде эксплуатируют чужой труд!
– Где ты видишь богатеев?! – сорвался председатель.
– А Пётр Ваганов, Игнат Терентьев, Тарас Сизов?
– Они полностью расплатились с государством, хотя и единоличники. И богатеями их можно назвать с натяжкой.
– У меня другие сведения. Все трое – злостные эксплуататоры, не выполняют «твёрдое задание». Вот документы на Ваганова и Терентьева, переданные мне в Барлакском райисполкоме.
Клемешев порылся в портфеле и протянул бумаги. Это были заявления, написанные на одинаковых листах, вырванных из тетради:
В Барлакский райисполком
от гражданина Кубовинского сельсовета
Деревнина Василия Дмитриевича
ЗАЯВЛЕНИЕ
Деревнин, живя на селе Кубовая в суседству зная хорошо, что Ваганов Пётр Савельевич експлотирует батраков.
В 25/26 году жил у него целый год Деревнин Павел Степанович, которого тот действительно экплотировал.
В 26/27 году жил ещё Михаил Бочко, Лыкова заимка; Афоня забыл как его знаю, которого действительно эксплотировал и в 27/28 году жил у него Просвирин Алексей с посёлка Покровка и так многие работали у него.
Когда приезжая на посёлок он был как уполномоченный этого посёлка, то он хитрее удумал, что я езжу, вы должны мне позже отработать. Деньгами беру, это, говорит, не в счёт, а вы должны мне ещё позже отработать, и все работали.
К сему подписуюсь: п/п
Неподложность подписи Деревнина Кубовинский сельсовет свидетельствует.
Подпись пред с/совета. Печать.
В исполком Барлакского р-на
от Епачинцева Григория Д
ЗАЯВЛЕНИЕ
В том, что у Игната Терентьева во время Советской власти занимался эксплуатацией
В 1925 году держал работника Адамова Василия
В 1926 году Гудков из Заимки.
И в 1928 году Проспирин Василий
В чём расписуюсь: Епачинцев
Неподложность подписи Епачинцева Кубовинский с/с свидетельствует
Подпись. Печать.
– Это ты подписи подтверждал? – спросил Клемешев, забирая бумаги.
