– А хочешь, докажу обратное?
– Перестань! Пошли в лифт.
Едва они нажали кнопку, как в лифт влетела пара юнцов, в кожаных косухах и штанах, с пивом и зажженными сигаретами.
– Папаша, жми десятый, – сквозь жвачку прошамкал мутноглазый парень, обнимая свободной рукой свою раскрашенную, как сувенирная матрешка, подругу.
Евгений нажал кнопку десятого этажа и отвернулся от кожаной парочки, закрыв собой Лиду. На десятом кожаные вышли, парень что-то сказал девице и та визгливо захохотала. Ее дикий смех был слышен даже на площадке пятнадцатого этажа.
– И как тебе шекспировские персонажи? – брезгливым тоном спросил Евгений, отпирая дверь своей квартиры.
– Они тоже люди, – нейтрально ответила Лида.
– Ты права. А мы для них отжившие микробы. Папаша и мамаша.
– Вот-вот. А ты все про любовь…
На этой грустной ноте они вошли в квартиру. Евгений умчался в душ, а Лиде ничего не оставалось, как взяться за приготовление ужина.
Нарезая салат, она ловила себя на странном ощущении навязчивого дежавю, будто все это уже было с ней, но она зачем-то пытается вновь прожить и прочувствовать события минувших дней.
Куда-то улетучилось то молодое, пьянящее, что пятью минутами раньше связывало их в подъезде. Как неуловимы мгновения счастья, как обманчивы!
На сковороде дожаривался бифштекс, когда посвежевший, пахнущий подаренным одеколоном Евгений вошел в комнату.
– У-у, вкуснотища! И даже салат готов?! Ах ты моя хозяюшка!
Он обнимал ее, благодарно целуя в шею, а ее не покидало проклятое дежавю. Да еще эта «хозяюшка». Какая, к черту, хозяюшка? Любовница на птичьих правах, к тому же никудышная, бесконечно копающаяся в себе, неопытная в сексе, только и знает, что испуганно квохтать: Ах, отпусти! Ой, не надо!
– Что призадумалась, девица красная? – игриво спрашивал Евгений, разливая по бокалам рубиновое вино.
– Мне домой надо, Жень, – уныло пролепетала «девица».
– Вот те раз! Лид, ты чего? Накрыла такой роскошный стол… Я не отпускаю тебя, слышишь? Что ты забыла дома?
– У меня взрослый сын. Он может обо всем догадаться.
– Ерунда. Мальчишки в его возрасте живут своими интересами. А предки для них на десятом месте. Я что, пацаном не был?
– Ну, хорошо, давай ужинать.
– За тебя! – поднимая бокал, сказал Евгений и посмотрел так, что у нее ослабли ноги.
Они с удовольствием пили терпкое вино, с аппетитом ели, говорили о пустяках, снова вспоминали юность. Лида смеялась, раскрасневшись от вина, от внимания Жени, от его говорящих взглядов. Ей уже не казалось двойственным ее положение, а кошки, что недавно скребли на душе, куда-то пропали. Она пела со своим возлюбленным «Голубей», танцевала под музыку своей молодости, диск с которой был на Женином DVD.
И секс, этот завершающий аккорд свидания двух любовников, впервые в Лидиной жизни принес ей физическое удовлетворение.
Расслабленная, невесомая, она лежала на мужском плече и ни о чем не думала. Абсолютно!
Счастлива та, которая пережила эти блаженные минуты полета над суетой, вечными бабьими заботами, нескладной судьбой.
– А у меня проблемы нарисовались, – пожаловался Евгений, закуривая.
– Да? Что за проблемы?
– Видела в новостях сюжет про «Экспортбанк»? Изъятие документов и прочая хрень.
– Угу.
– У нас там треть активов.
– И что теперь?
Приподнявшись на локте, Лида испуганно смотрела на непроницаемое лицо Евгения. Тот молча курил, устремив невидящий взор в окно, в темноту осеннего неба.
