Прошли года. Хоть нищие с тех пор мы,
Но взмыли в небо тысячи ракет.
Гайдар с Чубайсом выдали реформы,
А рая почему-то нет и нет.
Никак не получается сонет.
Не время ль, я ль хреновенький поэт?
* * *
Не досчитавшись всей своей получки,
Подумал я вчера, придя с толкучки:
"Покуда олигархи не в тюрьме,
России вечно прозябать в дерьме."
Вскормили их чертоги Черкизона,
Такой для них – желаннейший венец.
Не чуют, что по ним скучает зона,
Что всё равно настигнет их конец.
О, цепи олигархов золотые -
Свисают аж до самого пупка,
Пиджак-малина, торсы расписные,
В брильянтах пальцы, жёсткая рука.
Их "мерсам" не чета "копейка", "Лада",
Но дорог всё ж в Тольятти "Автоваз".
Как липку, ободрать народ им надо,
Мавроди, "Чара" под руку как раз.
Их окружают страждущие лица,
Все жаждут быстро хапнуть и нажиться,
Откинуться по полной, порезвиться -
От этой мошкары не открутиться.
Кого ж они взрастили: та путанка,
Та трансвестит, а эта лесбиянка,
Тот вовсе сумасшедший – пол сменил,
Да не в квартире, а меж ног скрутил.
Нет, вру – его в больничке отчекрыжил
И не отдал концы, а даже выжил.
Но на старуху тоже есть проруха -
Случается нередко заваруха:
Как разгуляется вокруг мокруха -
ТТ, "калаш" – не просто оплеуха:
Ряды лесов гранитных на кладбище
Да за оградой бизнес в пепелище.
А каждый прихлебатель от искусства,
Кто нежные являл к России чувства,
Вдруг, заработавши златые горы,
Как только где-то каша заварится,
Плюёт в колодец и бежит в офшоры.
Скорей бы русофобством насладиться!
Майами, Кипры, яхты, лабрадоры…
Но сколько бы верёвочке ни виться,
Им не поможет даже заграница.
Предупреждал же их поэт,
Которого в живых уж нет,
Что "Как ни озоруют,
Их тоже обворуют.
Придут иные времена,
Взойдут иные имена".
(Е. Евтушенко)
* * *
Звонит, звонит, звонит телефон,
Ал. Борисовна едва соображает:
"Чёрт возьми, откуда взялся эвон,
Видно, Починок налоги выбивает.
Манит, манит, манит карусель
Биржевого банковского круга.
Миллион слизала, как капель,
Властилина, наша лучшая подруга.
Только мелочь снова в банке завелась,
Сдуру я её опять втоптала в Грязь.
Потому-то, наш любимый Починок,
Ты скости нам сущую лишь малость:
Ты забудь про мизерный налог,
Нас, таких, ведь меньше ста осталось."
Да к тому же, не гони волну -
С Вайкуле мы кормим всю страну".
Сон Лаймы Вайкуле
Гуляя по Пикадилли,
Я вновь потеряла шаль.
А люди, что проходили,
Рыдали: “Как Лайму жаль!”
И даже дворовая лайка
Скулила, как будто дразня:
“Зачем, о ужасная Лайма,
Пугаешь ты так меня!”
Но что бы ни говорили,
Накинув сотую шаль,
Я вновь по родной Пикадилли
Со страхом шагаю вдаль.
Меня обгоняя, лайка
Тявкает: “Кончена жизнь!”
Вдруг кто-то толкает: “Лайма,
Пора на концерт, проснись!”
…
Всегда имела я мечту одну,
Обуть уже успела всю страну,
Нет сил признаться, как её люблю,
Одна забота: как их прокормлю?
Устала, за границу я махну,
Немножечко развеюсь, отдохну.
Уляжется однажды всё – опять
Приеду – Русь по новой обувать.
* * *
"Я, ты, он, она – это целая страна,
Вместе нас сто тысяч 'я',
С ними мы – одна семья".
Остальной народ не в счёт,
Пусть их всех накормит чёрт.
По нраву мне Маяковский —
Поэт он совсем не таковский,
И нас, как во время оно,
Сто пятьдесят миллионов.
* * *
"Расея моя, Расея
От Волги и до Енисея…"
А дальше? Родная страна
Японцам ужель продана?
Когда я такое слышу,
Как будто мне сносит крышу.
И песня уже есть такая,
Её написал… аев.
Год Обезьяны
В мире есть большой изъян:
Стало много обезьян,
Только вовсе не лесных,
