– Но с магией можно было без боли, – поддержал друга Эгерт.
– Ей не было больно. Разве что в первую секунду, – ответил Айгер.
– В сердце не может быть не больно.
– Хочешь попробовать? – поинтересовался ван Хинкес, доставая нож.
– Не очень.
– Слабо?
– Глупая затея, – Эгерт был спокоен. – Не вижу смысла продолжать. Спрячь нож, а то, не дай бог, действительно воткнешь в кого-нибудь.
– Что и требовалось доказать, – резюмировал Айгер. – Дрезден только с магией что-то из себя представляет. В остальном вы трусы.
– Ну почему же, – Райкер решил вмешаться. – Давай я попробую. Я ведь тоже из Дрездена.
– Ты нечисть, – с неприязнью сказал Айгер. – Тебе раз помер, два помер…
– Но нож в сердце мне еще не втыкали. Вот и проверим: больно или нет, – Дэн расстегнул пальто и с вызовом смотрел на ван Хинкеса. – Или тебе слабо?
Вместо ответа Айгер быстрым точным движением вонзил тонкое лезвие Райкеру между ребер. Некромант резко выдохнул, но выражения лица не изменил. Тайра почувствовала, как по позвоночнику пополз холод и пальцы заледенели за четыре секунды: Райкер вышел за Грань. Он опустил взгляд, рассматривая торчащую из груди часть клинка и эфес, потрогал его рукой, потом взглянул на Айгера.
– В первую секунду, – подтвердил он. – А ты и правда профи. Раньше только слышал, теперь убедился – не лгали.
Они смотрели друг на друга. Айгер молчал, Дэн чуть улыбался.
– Вынимать будешь или оставишь мне в качестве сувенира из Брюгге?
Ван Хинкес вытянул нож, и Тайра увидела, как кровь Райкера исчезает с лезвия, вспыхивая белыми всполохами магического огня. Дэн вернулся в привычный мир, и Тайре снова стало тепло.
– Насчет Дрездена я все равно остаюсь при своем мнении, – предупредил Айгер.
– Глупая затея, – подводя итог, повторил Эгерт.
Карета проехала еще пару кварталов, трижды пересекла каналы по изогнутым мостикам и снова оказалась на улице шириной в один экипаж. Тайра смотрела вверх: горящие на последних этажах окна имели желто-медовый оттенок, словно шторы в этом квартале были одного цвета и лампы во всех люстрах изготавливались по одному стандарту. Каменная кладка старинных домов и бежевая в свете дня штукатурка на стенах казались сейчас голубоватыми, с желтыми разводами от света фонарей, как будто на мокром стекле рисовали красками и они растекались, заворачивались в завитки и плавно растворялись в голубизне основного цвета.
– Скажи, чтоб остановил, – внезапно приказал Эгерт, обращаясь к Айгеру.
– Что, прямо здесь? – Айгер осмотрелся и не нашел ничего привлекательного вокруг.
– Быстро! – крикнул Эгерт. – Останови экипаж!
Кучер и так понял, что кому-то надо сойти. Лошади стали, и Эгерт спрыгнул на землю. Айгер сунул извозчику скрученные в трубочку купюры и спрыгнул следом. Тайра и Райкер вышли каждый со своей стороны, и фаэтон так же неторопливо покатился вперед.
– Ну и какого рожна? – Айгер был недоволен.
Эгерт смотрел на нечто невидимое перед собой и что-то искал.
– Что не так? – тихо спросил друга Дэн.
– Да все не так, – не отрываясь от своего занятия, ответил Эгерт. – Это Гуэрра со своими. Работают без резонанса, я бы сам не сразу заметил. Акварель видишь? – он указал пальцем куда-то вверх, Райкер поднял глаза к верхним этажам, и Тайра поняла, что трейсер указывает как раз на захватившие ее желто-голубые оттенки света. – Тут перекрыто все на четыре перегона… Не знаю, что Хави делает, но ему, похоже, не помешает помощь. С этой стороны у него никого нет.
