– Даже если это Ангер? После Караджаахмет?
– В нынешней ситуации Ангеру я доверяю даже больше, чем Редегеру. Ангерштайн был единственным, кто не потерял голову из-за госпожи аль′Кхассы.
Райкер выдохнул и некоторое время молчал.
– Потрудись объяснить, – попросил он. – Я тебя вообще сейчас не понимаю. Ангер натравил на нас с тобой наших же товарищей…
– Дэн, – перебил его Эгерт. – Ангер никого не натравливал. Он дал логичный приказ в ответ на самовольство Редегера. Редегер не имел права открывать гробницу Зулейхи, тем более для того, чтобы вернуть ей сердце. Это же безумие, как ни посмотри.
– Это не безумие, это просто кости. Просто старые кости.
– Пока Зулейха в плену у Ишанкара – это не просто кости, – не согласился Эгерт. – Что бы ты ни думал, есть общепринятое мнение, и оно, позволь тебе напомнить, полностью поддерживается Ишанкаром. Верни Зулейхе сердце – и она восстанет. Сам Ишанкар этого не отрицает, а ты и Редегер, – герои, тоже мне – решили сделать все по-своему.
– Тогда почему ты дрался рядом со мной, а не против меня?
– Потому что я получил приказ аль′Кхассу не трогать.
– Это ты, друг мой, запутался в понятиях, – сделал вывод Райкер. – Ты был согласен подохнуть от рук одного ректора, потому что такой приказ дал тебе второй ректор. Бред какой-то, разве нет?
– Я сделал все так, как было сделать правильно, – Эгерт сохранял спокойствие. – Редегер снял тревогу и прямым текстом сказал: «Аль′Кхассу не трогать». Логично, что я не стал на нее нападать, когда это приказал Ангерштайн: у меня уже был приказ от другого ректора. А то, что я дрался за Ишанкар… Это было необходимо, чтобы хоть немного сравнять шансы. Я не чувствую своей вины перед академией. Я не предатель.
– Это ты пытаешься доказать, помогая сейчас Редегеру?
Эгерт помолчал немного, а потом все же сказал:
– Я ничего никому не доказываю, потому что я ни в чем не виновен. А если ты испытываешь вину, – я, правда, совсем не понимаю, перед кем и за что, – то ты тем более должен вернуться в академию. Если ты считаешь, что Ангер такой злодей и только и думает, как бы уничтожить Ишанкар и аль′Кхассу, у тебя просто нет выхода, кроме как вернуться в Дрезден и согласиться со всем, что тебе предлагает ректор. Только так ты сможешь ему помешать. Он тебя не адъютантом хочет видеть. Он отдает тебе всю работу с людьми. Это очень и очень серьезный шаг, особенно с учетом вашей взаимной неприязни. Ангерштайн сделал на тебя ставку, и поставил он все: академию, свою репутацию, отношения Дрездена с другими силами… Ты не вправе упустить такую возможность. Ты ведь всегда хотел быть ректором, помнишь?
– Я повзрослел с тех пор. Я уже давно хочу быть отцом.
– И ты знаешь, что нужно для этого сделать, не так ли?
– Ты надоумил Ангера на этот шантаж? – прямо спросил Дэн. – Или, может, вы с ним вместе шепнули на ухо сестре Августе, что вот именно сейчас мне в очередной раз надо отказать?
Эгерт не ответил, просто неодобрительно покачал головой.
Дэн отвернулся к стене и принялся разглядывать висящий на ней проект развития района. Вместо деревьев на картон были наклеены мелкие еловые шишки, покрашенные сверху бесцветным лаком. Эгерт проследил за его взглядом.
– Это мы с дочкой клеили, – пояснил он. – Необычно, но смотрится неплохо.
Дэн снова взглянул на друга и постарался улыбнуться.
– А знаешь что? – вдруг сказал Эгерт и радостно потер ладони. – А давай сегодня напьемся? Сто лет ведь этого не делали. Я про одно место недавно узнал… Средневековый антураж и все такое. Будет весело, а?
