* * *
Вся работа по исследованию сознания, которую успели проделать ученые, дала немногочисленные модели, которые, по сути, пытаются описать, что же творится у нас в голове. Две из этих моделей считаются наиболее многообещающими. Одна – теория глобальной нейронной мастерской, сочетающая в себе идеи психологии и нейронаук. Согласно этой теории, все сигналы от окружающего мира (осязательные, вкусовые, зрительные, слуховые, обонятельные…) сначала обрабатываются на подсознательном уровне. Лишь очень немногие из этих сигналов дойдут до вашего внимания: такое происходит только в тех случаях, когда подсознательная обработка достигает определенной интенсивности, тем самым включая своего рода тумблер, который, в свою очередь, активирует области мозга, отвечающие за сознательную обработку информации. Нейробиолог Дэниэл Бор сравнивает это с «прожектором, высвечивающим какое-то место на сцене»{11} или с «беглыми набросками на многофункциональной доске познания». Попросту говоря, при этом включается наша кратковременная память: хотя такие воспоминания держатся всего одну-две секунды, этого хватает, чтобы при необходимости строить какую-то картину мира.
Главный соперник такого подхода – так называемая теория информационной интеграции. Модель переводит сознание на язык информационной теории, рассуждая о наборах данных, которые при суммировании дают нечто большее, чем просто сумма отдельных частей. Автор этой теории – итальянский психиатр и исследователь сна Джулио Тонони. Во многих отношениях он являет собой противоречивую фигуру: несмотря на то что его теория едва встала на ноги, он уже провозгласил, что она позволит создать универсальный измеритель сознания, способный определять «уровень» сознания всего на свете: от червяка до компьютерной сети. Однако теория информационной интеграции рассматривает работу нейронной сети в целом и не пытается объяснить, что происходит в отдельных физических структурах мозга. А значит, она не особенно пригодна для простых экспериментов вроде тех, которые используются для проверки теории глобальной мастерской. Впрочем, у нее имеются вполне солидные поклонники{12}. «Это единственная по-настоящему перспективная теория сознания», – заявил Кристоф Кох[4] в интервью Карлу Циммеру, известному автору New York Times.
Однако приходится признать, что десятилетия исследований привели к созданию теорий сознания, которые все-таки не совсем нас удовлетворяют. Психологи и нейробиологи во многом напоминают Дарвина, путешествующего на корабле «Бигль»: они по-прежнему лишь собирают образцы и проводят наблюдения всяких интересных штук, которые делает мозг. Честно говоря, они не очень-то продвинулись в объединении всех этих находок в какую-то связную теорию, которая объясняла бы наш субъективный опыт, связанный с осознанием окружающего, или наши умозаключения о разных вещах, или то, как вещество нашего мозга порождает переживания, отличающиеся от тех, которые свойственны зомби, лишенному осознания. Однако именно эта неполнота имеющихся теорий позволила исследователям наконец-то расправиться с зомби.
Лидер охотников на зомби – несомненно американец Дэниэл Деннет, философ из Университета Тафтса. Его стратегия необычайно проста. Предположим, никакого сознания вообще нет, а наше восприятие мира, осознание себя и собственного мышления на самом деле лишь иллюзия. Возможно, наш мозг просто обманывает нас, убеждая, будто в нашем существовании есть некий высший смысл, всеобъемлющий сюжет.
