Так что для найма, как ни крути, оставались только «клановые» маги – те, что входили в Священные Пятерки.
– А из каких был тот маг, не помнишь? – уточнил Келвин.
– Одежда сине-коричневая. Значит, стихии Земли и Воды.
– Пятерка Датныок, – кивнул главарь. – Если жмурик все же послал своим «Последнюю Мысль», то каждый из Датныока знает тебя в лицо и попытается прикончить на месте. К ним тебе и вправду лучше не соваться. Зато перед волшебниками остальных Пятерок ты чист. Найми кого-нибудь из Живицы или Лавитропа, и всего делов. И вот еще что… – Келвин замялся, но все же решил договорить: – Темьян, даже если ты совершишь чудо и все-таки спасешь Нефелу, это не означает, что она полюбит тебя. Я имею в виду, по-настоящему полюбит – так, как этого хочешь ты. А она… Переспать с тобой переспит, но остальное вряд ли. Ты не ее полета птица. Понимаешь? Короче, чтобы там между вами ни происходило, никогда не забывай, что она королевских кровей, а ты всего лишь «тупой кровожадный урмак». Не рассчитывай на многое, Темьян. Помни: вы с ней не пара.
Урмак улыбнулся и посмотрел в предвечернее небо, украшенное алой каймой заката.
– Я знаю, Келвин. Я это знаю.
Его действительно везде принимали за человека. Келвин и Нефела оказались правы: никому и в голову не приходило, что этот симпатичный светловолосый парень – урмак. Некоторые, разглядев нефритовый ошейник у него на шее, решали, что он опальный маг. Магов, хоть и опальных, в Саарии уважали и побаивались, поэтому Темьяну на постоялых дворах всегда предоставляли лучшие комнаты.
Он же все дни и ночи напролет напряженно размышлял, как вызволить Нефелу из плена. Было совершенно ясно, что в открытой схватке с джигли он проиграет и нужно придумать какую-то хитрость. Но придумывать хитрости совсем не в привычках урмака, пусть даже в его жилах и течет, по мнению Нефелы, человеческая кровь. Оставалось положиться на счастливый случай. А пока Темьян отмерял верхом на резвом гнедом жеребце милю за милей по Тракту, объезжая стороной крупные города и постепенно приближаясь к южной границе Саарии.
Однажды вечером Темьян сидел в трактире при постоялом дворе за обильным ужином, когда к нему за стол подсел невысокий мужчина средних лет с обвислыми усами и неприятным прищуром карих глаз.
Мужчина поставил на стол две кружки с темным элем. Одну подвинул Темьяну. Урмак невольно отметил сильные потертости на обшлагах кожаной, с замызганной шнуровкой, куртки незнакомца, засаленный ворот его рубахи и черные ободки грязи под ногтями. Темьян брезгливо поморщился – как и все урмаки, он был необычайно чистоплотным и терпеть не мог грязнуль.
– Я Ростарь, – представился неопрятный человек. – А ты маг или просто любитель необычных украшений?
– Звать меня Темьяном, а до остального тебе нет дела, – пробурчал с набитым ртом урмак. Он был не очень-то доверчив.
– Ясно, – ничуть не обидевшись, отозвался Ростарь. – Просто, если ты маг, у меня к тебе есть дельце. Прибыльное!
– Я не маг, – нехотя сказал Темьян.
– А почему носишь такой ошейник?
Урмак промолчал. Ну не станет же он рассказывать всем подряд про Нефелу, джигли и их таинственный заказ!
– Ладно. – Ростарь поднялся и хлопнул парня по плечу на прощание. – Может, еще свидимся.
Свиделись они на следующий же вечер на очередном постоялом дворе. Видимо, Ростарь тоже направлялся в Беотию, а так как двигались они примерно с одной скоростью, то ничего удивительного в этой встрече Темьян не нашел – на то он и Главный Торговый Тракт, что по нему в обе стороны движутся толпы самых разных людей.
