– Привет, Татьяна Викторовна! – на другом конце раздался веселый голос, – Ну ты и насмешила меня вчера. Хорошо, жена не видела, а то долго объяснять пришлось бы.
Татьяна хмыкнула.
– Ты б прямо сказала, что не устраивает.
– Я и сама раньше не знала, – сказала Татьяна, глядя на себя в зеркало.
– Хорошо. Так что там с версткой, разберешься?
– Да. Ну, до связи значит, Татьяна Викторовна.
– До свидания, Владимир Павлович!
Татьяна покормила малыша, оделась, собралась, а няни все не было. Да и Антон задерживался. Она взглянула на часы: половина двенадцатого. Похоже, что няни с сегодняшнего дня у нее тоже нет. А также мужа. Точнее, друга. А значит, кое-кто поедет на работу вместе с мамой. Татьяна надела джинсы, мягкий свитер, кеды, нацепила поверх рюкзак для малыша и собрала волосы, когда раздался звонок.
Татьяна посмотрела в глазок – оттуда на нее тоже смотрел большой черный глаз опушенный мехом. Плюшевым мехом! Она растерянно заморгала и посмотрела еще раз. За дверью тоже произошло движение, и кое-что начало проясняться. Татьяна рассмеялась и стала открывать дверь.
– Прости, что испортил твоего зайца. И выходи за меня замуж.
Там стоял Антон с букетом роз и большим плюшевым зайцем. Татьяна смеясь потянула его внутрь.
– Ну что давай, сегодня ты, – Дима толкнул в бок своего приятеля.
Заговорщицки переглядываясь и посмеиваясь, друзья пересекали затоптанный сквер на привокзальной площади.
– Сейчас. Объект выберу… – Игорь оглядывался вокруг, щурясь от зимнего солнца и искрящегося снега.
Обоих немного потряхивало от возбуждения, и они не замечали утреннего крепкого мороза хватающего всех без разбору за носы и уши и редкого январского солнца, от которого делалось светло и весело на душе, но ничуть не теплее.
– Ага, есть! Все, я пошел.
Цель была выбрана. Игорь не глядя под ноги перемахнул через низкую ограду и подошел к группе, собравшейся возле бетонного забора промзоны. Сами люди были тоже какие-то сероватые, в тон стене, неприметные и бесформенные. Приглядевшись внимательно, Игорь понял, что в основном это бездомные. Они стояли в очереди за бесплатными обедами, устроенными какой-то благотворительной организацией.
Игорь тоже взял из стопки одноразовую миску, встал в очередь и подмигнул приятелю. Его бело-розовая физиономия и высокая фигура в элегантном черном пальто очень выделялись на фоне собравшихся. Даже движения его были слишком порывистые в группе, где царило спокойствие и равнодушие, но отнюдь не уныние. На высокого щеголевато одетого Игоря, затесавшегося в их компанию, люди взирали равнодушно, не проявляя ни малейшего удивления. Все они, давно знакомые с распорядком, пришли, по мере возможности, трезвые и чистые за воскресным горячим супом.
Разливающая суп женщина в толстом шерстяном платке была красная от мороза и пара. Движениями, доведенными до автоматизма она наливала очередную тарелку и протягивала большой кусок хлеба обернутый салфеткой. И даже для «приятного аппетита» у нее находилось мгновение, а вот для улыбки – нет. То ли из-за толстой зимней одежды, то ли из-за комплекции, было в ее облике что-то монументальное. Но когда она увидела тарелку, протянутую чистыми худыми руками без следов отеков, обморожений и даже не обветренными на зимнем ветру, то с удивлением подняла глаза.
– Пахнет неплохо. Кажется, борщ? – довольный собой спросил Игорь.
