Из сотен грехов, в которых его обвинили, даже прелюбодеяние, было ложью. Шитое белыми нитками, но стежков так и не рассмотрел судья, уголовное дело напоминало мираж. Мнимый объект без контуров и плоти. Из фильмов он знал, что правда всегда побеждает ложь. Но факты, тщательно подтасованные, говорили об обратном. И глубоко в душе он был благодарен Тому за то, что в тюрьме ему не пустили кровь. Не так чтобы он этого боялся, скорее сохранял себя для более важных дел, которыми планировал заняться сразу за воротами зоны. На маленькие хитрости поляка он давно махнул рукой. Что ж, если тот считает, что поддержка Тома ему помогла, значит так тому и быть. Но именно сейчас ему не хотелось об этом думать, и он, выйдя на дорогу, переключился на созерцание окрестностей.
Летнее утро встретило его появление на улице, как троянцы архиерейское войско. Многочисленные прохожие спешили на работу, порой тыкаясь в него потными телами, поэтому человека, идущего за ним он заметил только тогда, когда вывалился из общего потока в узкий проулок, ведущий, сквозь дома, на другую улицу. Скользнув по витражу, его фигура мгновенно исчезла, как заяц в цилиндре факира, но ему удалось встретиться с его глазами, вспыхнувшими зажжённой свечой. И они ему не понравились.
Джетта снимала квартиру в центре города, уже полного бездельниками. Расположившиеся по стенам домов торговцы кофе ещё зевали, тем не менее, внимательно изучая прохожих, выискивая среди них туристов. Когда он свернул за угол, присутствие филёра стало особенно назойливым. Нельзя сказать, что слежка его слишком напугала. Но чувство чего-то знакомого скользнуло по хребту, словно змея по песку, оставляя мерзкий след. Его передёрнуло от игры воображения, но присутствия духа он не потерял.
Размышляя над неожиданно обнаруженным фактом, предположил, что его неизвестные враги ждали его появления. Более того, готовились к нему. Но не рассчитывал, что с первой минуты свободы они плотно сядут ему на хвост. Возможно, они вели его от самых тюремных ворот. Прошлое не отпускало ни на шаг, и, для того, чтобы все расставить по местам, он остановился в раздумье.
Тогда, больше года назад его автомобиль, обгоняя основной поток, вырвался в лидеры, сразу за светофором, но неожиданно был подрезан белым «Шевроле» с синими полосами заставившей затормозить. Группа захвата не слишком церемонилась с его телом, оставив на нем синие отпечатки своих ботинок. Вдыхая запах асфальта, он слышал, как над ним куражилась полицейская братва. Сейчас неуверен, но тогда ему показалась окружающая обстановка плохо поставленным спектаклем.
Отбросив воспоминания, он взглянул на часы. Не прошло и двух суток с момента освобождения, как нечто неизвестное вновь накрыло его своим порочным крылом. Открытие его и не обрадовало, и не напугало. В жизни есть и более страшные вещи. Например «принудительное разорение». Словосочетание вызвало на его лице улыбку.
– Покупайте мороженное.
Молодая девушка лет восемнадцати катила перед собой ящик, полный холодных сладостей. О нем он часто мечтал в тюрьме.
– Одну порцию, – и протянул ей последнюю двадцатку, через мгновение наслаждаясь вкусом пломбира.
У него могли отобрать все, кроме памяти и восьми цифр, спрятанных на самое её дно, тщательно замурованных в ящике и засыпанных мёрзлой землёй воспоминаний. Всегда имея резерв, он, даже в период благосостояния скрывал от всех его существование. Тогда ему казалось, что он был не прав перед Марией и Софочкой, но сейчас, по истечению времени, убеждался в обратном. И мысленно поаплодировал себе за это.
