Полицейский внимательно смотрел, словно оценивал качество товара. Затем кивнул, и проговорил: – Подождите, я свяжусь с капитаном.
Затем быстро набрал номер. Долго не отвечали, но в конце концом он выдохнул в трубку фразу, идентичную ранее услышанной. Молча выслушал ответ. Вставил несколько своих фраз. Вновь выслушал ответ. На этот раз достаточно долго. Затем отключился. Повернул голову к нему. Ещё раз внимательно осмотрел сверху до низу.
– Позвоню в ФБР. Там вам помогут.
Мехико – Гвадалахара. Мексика.
– Как вышел? – Хоакин Самбада по прозвищу Мучо разорвал фольгу сигары и, откусив корешок сунул её в зубы. Отразившийся от стекла неон рекламы брызнул струёй света, заставив его прикрыть глаза.
Это был невысокий, но жилистый мужчина лет шестидесяти пяти с редкими седыми волосами, был чем-то неуловимо похожим на Роберта Де Ниро. Салон автомобиля, пропахший сигаретным дымом, напоминал окопы времён второй мировой войны, по которым только что пришёлся удар вражеской артиллерии. Последний налёт был им сделан только-что после глубокой затяжки.
Пять минут назад, усевшись на заднее сиденье своего «Мерседеса» он, первым делом, поинтересовался текущими делами компании, глубоко не вникая в её работу, хотя был её главным акционером. Пара звонков была как никогда кстати для поднятия боевого духа. Его давно уже не интересовали ни женщины, ни деньги. Как буддийского монаха на излёте лет. Если что и могло вызвать в нем интерес, так это власть.
Членом Парламента он стал больше года назад, вложив в свою избирательную компанию более пяти миллионов долларов, и сейчас ехал на заседание комитета по экономике, будучи заместителем председателя. Прошерстив газеты, он, отложив мобильный, углубился в чтение жёлтой прессы, но почти сразу же бросил, обнаружив, что главным лицом почти всех статей был его босс, которого он хоть и презирал, но относился с уважением за умение выкрутиться от того, отчего выкрутиться практически невозможно. В обвинения в коррупции.
И хотя часть сделок, по которому проходил босс, исполнялась им, он не собирался останавливаться, так-как жизненный принцип, которым он жил заключался в постоянном движении вперёд. А это означало новый коррупционные скандалы в будущем.
Звонок мобильного настиг его в тот самый момент, когда он вынимал из коробки гаванскую сигару – подарок Фиделя Кастро сделанный ему лет двадцать назад. Тогда он не был тем, кем был сейчас. В прошлом году он вновь в составе делегации был на Кубе, о чем до сих пор вспоминал с ностальгией. Хотя сейчас Куба была не та, что раньше.
– Он вышел, – сообщила труба загробным голосом. Мгновенно догадавшись, кто говорит, он сообразил и о ком речь. Не зная этого, хотя сейчас у него возникло такое чувство, что, наконец, дождался конца света, внутренне он всегда был готов к худшему. Неизменно находивший ответ на любую реплику, ныне он замер с сигарой в руках как парализованный не в состоянии произнести ни слова.
– Случилось что? – спросил огромный, как слон детина, давно из обычного телохранителя превратившегося в личного шофёра. Напоминая шириной грудной клетки шкаф, он лихо управлял машиной, избегая пробок, выруливая на тротуар и пугая прохожих, чем вызывал недовольство жителей Гвадалахары, впрочем, не надолго. Обязательные платежи за нарушение дорожного движения компенсировал босс броском с заднего сиденья парой сотенных. Сейчас Мучо отчего-то побледневший, словно услышал историю своей жизни из уст ангела, тихо прохрипел
