Фенин пытался, и Технический директор ОПС Конаков – тоже, пытался. Но толи ораторы они были плохие, толи слишком уж неубедительными были аргументы, – не получилось у них ничего. Дебаты были бурными, недовольство людей нарастало, председательствующему на собрании Журбе с трудом удавалось сдерживать эмоции в рамках цивилизованного приличия.
Фенин внешне был очень спокоен и оставался непоколебим в своем решении. Он знал силу своей власти. И, конечно же, не удержался, чтобы властью этой пригрозить. Открыто заявил, что если Штольц продолжит баламутить коллектив, и дальше будет препятствовать объединению, то решение будет следующим: придется Виктору Васильевичу просто расстаться с должностью, и вообще, – искать другое место работы. Консенсуса не получилось. Собрание завершилось ничем. Недовольство коллектива приглушить не удалось.
Штольц на угрозу Фенина публично не отреагировал. Угроза была реальной и могла круто изменить его жизнь. Ни он, ни семья его, к такому развороту событий готовы не были. И как это ни странно, перспектива быть уволенным Штольца не напугала. Она его только раззадорила.
Выяснение отношений двух хозяйствующих субъектов в областном арбитражном суде стало неизбежным. Самостоятельно Штольц до такого варианта развития событий не додумался бы. Но был у него влиятельный консультант, разбирающийся в подобных вопросах. Брызгач Лев Андреевич – Заместитель прокурора области. И Штольц был уверен в его поддержке.
Глава 6. Помощник прокурора Брызгач
Мимолетная встреча их не предвещала продолжения. Штольца в один из дней срочно вызвали в областную прокуратуру. Беспокойства особого он не почувствовал. Не было за ним таких грехов, которые бы заставляли тревожно биться сердце от таких «приглашений» Обычное дело. Возникли телефонные трудности, и надзорная власть предпочитает решать их непосредственно через первого руководителя. Так и случилось. Прокурор области был в отпуске, и Брызгач временно его замещал. Срочно понадобилось увеличить количество телефонов в прокуратуре. Вот, Штольц ему и понадобился.
Штольц отреагировал оперативно и исполнил просьбу Брызгача в короткий срок. Лев Андреевич это заметил, ещё раз пригласил к себе Штольца, и что совершенно было для начальника ГТС необычно, лично поблагодарил его за добротно выполненную работу. Слово за слово… – разговорились! Брызгач обратил внимание на национальность Штольца, сказал, что наслышан о его профессиональной обязательности, твердости в отстаивании интересов связистов, и умении исполнять обещания. И вдруг, сообщил, что сам является немцем по национальности?! Он был старше Штольца лет на пятнадцать, но вел себя как равный с равным. Чувствовалось, что проявляет Лев Андреевич к нему неподдельный интерес, симпатию, и как-то совершенно запросто, стал он сразу же обращаться к Штольцу на «ты» и называть его по имени.
– Слушай Виктор, а у меня ведь очень близкие родственники проживают в Германии! Представляешь! А мой отец оказывается жил прямо в Берлине! В Столице!!! Брызгач произнес это с такой интонацией, как будто факт сей – просто чудо неимоверное! И из восторженного тона его так и следовало сделать вывод, что люди, жившие когда-либо в Берлине – особые люди, и самые настоящие счастливчики!
Штольц так не думал, но вежливо соглашался, делал вид, что очень понимает и разделяет прокурорские восторги, и даже немного завидует ему. Он не сильно удивился, что Брызгач является скрытым немцем и носит явно не немецкую фамилию. Такое бывало. В детстве записался хитрый пацан по материнской национальности для удобства в жизни, наверное, правильно сделал, – вот, и носит теперь в прокурорских петлицах три большие звезды. А сейчас, когда бывшие Советские республики раскрылись внешнему миру, быть немцем становится даже престижно. Хотя, сам лично Штольц выгоды от своей национальности не чувствовал. Выезжать в Германию этническим немцам на историческую Родину становилось все проще и проще, но сам он такого желания не испытывал.
