Август – сентябрь 1966-го
В Москве на вокзале во все кассы, которых было очень много, стояли длинные очереди. Они продвигались чрезвычайно медленно, потому что кассиры выписывали билеты вручную.
– Мам, смотли, какая тетя класивая! – с восхищением обратил внимание матери сын на стоявшую в хвосте очереди женщину с восточными чертами лица, одетую в пестрое длинное широкое разноцветное платье.
– Ой, правда! – улыбнулась в ответ сыну мать. – Иди поздоровайся и спроси, откуда она, – подсказала ему мама.
Санька рос любознательным и не стеснялся заговорить с незнакомыми людьми, если ему было интересно.
Он смело подошел к женщине и сказал:
– Здлавствуйте, а как вас зовут?
– Здравствуй! – улыбнулась молодая женщина. – Меня зовут тетя Зухра, а тебя?
– Меня – Саша, – продолжил разговор мальчик и добавил: – У вас такое класивое платье! Плямо как бабушкины цветы!
Платье женщины было длинным – до самого пола. Цвета на нем были так аккуратно подобраны, что сочетались друг с другом и радовали глаз своей яркостью и пестротой. На голове у женщины был повязан такой же красивый платок, который тем не менее не мог скрыть приятных черт лица молодой восточной женщины.
– А вы откуда? – вспомнил просьбу мамы Санька.
– Я из Ташкента. – Женщина продолжала приятно улыбаться и спокойно отвечать на вопросы ребенка. – А ты?
– А мы с мамой едем куда-то в ЛабытГанги на лаботу.
– Это, наверное, далеко? – продолжала поддерживать разговор женщина.
– Навелное, мы не знаем.
Беседу прервали четверо ребятишек. Они подбежали к молодой женщине. По всей вероятности, дети были погодками, лет от трех до шести, потому что каждый был ненамного выше другого. Все они сидели возле своих вещей на сиденьях в зале ожидания чуть поодаль. Дети обняли женщину со всех сторон и стали с интересом разглядывать маленького интервьюера.
