Девушка с сыном быстро залезли по ступенькам маленького трапа в вертолет. Летчик показал им, куда сесть, затащил трап внутрь вертолета и положил у борта, закрыл входную дверь, зашел в кабину, сел в правое кресло и надел наушники, не сказав ни слова об оплате. От радости, что они наконец-то летят в Надым, и мать, и сына слегка трясло. Они сели поудобнее у иллюминаторов и, с улыбками на лицах и широко раскрытыми глазами, стали внимательно смотреть, как медленно от них удаляется взлетная площадка, как люди превращаются в маленькие точечки, как деревья становятся просто травинками с той высоты, на которой они уже летели в пока еще незнакомый для них Надым.
В Ми-4 от работающих двигателей было очень шумно, и разговаривать было невозможно. Чтобы услышать друг друга, нужно было орать на ухо, поэтому мать с сыном летели молча. Они наблюдали внимательно за тем, что проплывало под ними.
А внизу проплывали радующие любознательный глаз, разноцветные, пестрые северные просторы – наидостойнейшие пейзажи для талантливой кисти Ивана Ивановича Шишкина.
Вертолет летел немногим более часа. Наконец наши пассажиры поняли, что снижаются, и еще плотнее прильнули к иллюминаторам. Внизу виднелись несколько бараков и пара сараев, теснившихся на берегу темной извилистой не очень широкой, как им тогда показалось, реки. Лишь многоцветье красок северной природы невероятно радовали глаз новым потенциальным жителям далекого и никому неизвестного еще северного поселка Надым.
– Прилетели, – прокричал тот же пилот, который в Салехарде помогал садиться в вертолет девушке с сыном.
– А сколько мы вам должны? – спросила девушка, доставая кошелек.
– Да что вы! – улыбнулся пилот. – Не нужно ничего.
Этот ответ в очередной раз, как и в первый, и во второй, удивил девушку. Ей снова почувствовалось, что здесь, среди этой скудноватой, по сравнению с высокими и густыми лесами, где она выросла, но очень красивой природы, среди болот и бесконечного количества рек и проток, на этих суровых северных просторах живут и работают какие-то совсем другие люди. Они более открытые, более искренние, более улыбчивые, готовые помочь и поделиться тем, что у них есть, и не требующие никакой за это платы.
Вертолетчик открыл дверь, выкинул наружу и закрепил небольшой вертолетный трап, помог спуститься по нему девушке, потом подхватил под мышки мальчишку и поставил его на землю рядом с ней. Сам запрыгнул в салон и выкинул оттуда два больших мешка на землю.
– А куда нам теперь? – спросила его Алла.
– Кондратьев вам подскажет, – ответил вертолетчик, после чего добавил с улыбкой: – Сейчас придет, подождите.
Дверь в вертолет захлопнулась, он плавно взмыл вверх, стал удаляться и постепенно уменьшаться, пока наконец не исчез за горизонтом.
Девушка с ребенком остались стоять между небольшим бараком и сараем, возле оставленных коричневых мешков.
– Мам, может зайти в дом и сплосить? – предложил Санька.
– Зайди, спроси, – ответила мать.
Санька подошел к бараку, поднялся на невысокое крыльцо, которое пристроилось у самого его угла, и постучал в дверь. Никто не ответил. Санька приоткрыл дверь и заглянул внутрь.
– Мам, там еще одна двель. – Он шагнул вперед и исчез за дверью. Сначала мальчик постучал и в нее, но, когда снова никто не ответил, он ее открыл и вошел внутрь:
– Здлавствуйте.
И вновь никто на его приветствие не ответил. Он огляделся и сделал еще два шага вперед.
