– Есть.
– Чертежи оставьте…
* * *
В 1943 году Алексей Архипович начал посещать начальную школу в Кемерово. Среди прочих увлечений юноши была роспись старых русских печей, которой он научился у живших по соседству с его семьей украинских переселенцев. С годами одни увлечения забывались, на смену им приходили другие, но изобразительное искусство занимало все более значимое место в его жизни.
Однажды во время школьной перемены он увидел у своего одноклассника книгу с черно-белыми иллюстрациями картин художника Айвазовского. Картины произвели на Лешу огромное впечатление, и он загорелся желанием приобрести эту книгу. Обошлась она ему по тем временам невероятно дорого – в уплату пришлось каждый день в течение месяца отдавать однокласснику весь скудный ученический паек: пятьдесят граммов хлеба и маленький кусочек сахара.
Но зато книга с великолепными иллюстрациями теперь была собственностью Алексея, а художник Айвазовский стал его любимым художником.
* * *
Утро редкого выходного дня Леонов решил посвятить любимому хобби – живописи. Разложив на журнальном столике группу предметов: портативный радиоприемник, модель космической ракеты, планшет, блокнот с авторучкой, офицерскую фуражку и яблоко, он прикрепил к мольберту лист свежего картона и принялся делать набросок…
Сегодня у Алексея все получалось. Однако спустя пару часов в комнату заглянула супруга Светлана.
– Обед стынет, Леша, – напомнила она. Заинтересовавшись работой мужа, подошла ближе и, рассмотрев почти законченный натюрморт, оценила: – Похоже.
– Свет, я тебе уже говорил, что для художников «похоже» – наихудший комплимент.
– А это комплимент не художнику, а космонавту с кисточкой. Который, между прочим, мог бы стать и очень хорошим художником.
– Чуть-чуть в сторонку от освещения, – попросил он. – А космос как же?
– Разве настоящему художнику, чтобы попасть в космос, – обязательно лететь туда на ракете?
– Да я сквозь потолок звезды вижу. Точнее, потолка не замечаю – смотрю сквозь него и вижу небо. Да я бы и до луны на велике доехал бы! Жаль, что таких великов нет…
– Обедать, – с театральной строгостью сказала Светлана.
И отправилась на кухню.
Вместо нее в комнату забежала дочь Вика. Увидев на столике яблоко, она схватила его.
– Ой, а мне можно?
– Можно. Но после обеда, – ответил папа, забрав у дочери спелый фрукт.
– Тогда пойдем обедать прямо сейчас! – крикнула она, выбежав в коридор.
Алексей посмотрел на яблоко. Покрутив его в ладони, он заметил темное пятнышко.
«Им же угостил меня Павел, – припомнил он. – Тогда… в самолете. Перед роковым прыжком…»
* * *
Сквозь единственное окно палаты травматологического отделения была видна верхушка дерева, покачивающаяся от слабого ветра на фоне синего неба. Врачи навещали Беляева три-четыре раза в день. Столько же раз медсестра приносила поднос с разнообразным питанием. А остальное время он либо читал книжки, либо подолгу глядел в небо.
Сейчас его бездонную голубизну расчерчивал инверсионным следом маленький истребитель, летевший куда-то на юго-восток. «Тренировочный полет, – догадался Павел. – Эх, когда теперь доведется полетать?..»
Истребитель поравнялся с краем оконного проема и скрылся из вида. Постепенно стих доносящийся из-за приоткрытой рамы далекий гул. В палате снова стало тихо.
Беляев вздохнул, перебирая возможные варианты развлечений. До обеда еще было далеко и следовало чем-то себя занять. В окно таращиться надоело. Спать не хотелось. Последнюю книгу он вчера дочитал, а парочку свежих ребята из отряда обещали принести только вечером после ужина.
