Время прибытия - страница 31
Перенестись туда, где все иное!
И обменять российскую метель
На мелкий дождь,
что над землею виснет.
Привычную одежду – на шинель,
А женщину любимую – на письма.
И как-то сразу подобреть душой.
Душой понять
однажды утром сизым,
Что пишут слово «Родина» с большой
Не по орфографическим капризам!
Усталость
От любви остается
щемящая память о том,
Как по черному лесу
от шумного ливня бежали,
Как смешную зверушку
из снега лепили вдвоем
И любовь,
словно жизнь,
бесконечною воображали,
Как на всех одиноких поглядывали свысока,
Как в счастливое сердце
тихонько вползала
усталость…
А еще от любви
остается такая тоска,
Что уж лучше б совсем
от нее ничего
не осталось!
Старинные хроники
Черты родной забытой старины
Ищу в строках, написанных когда-то,
Но те черты туманит дым войны
И заслоняют гибельные даты.
Я словно вижу:
род встает на род,
Кичливые друзья куют измены,
Идут полки в бессмысленный поход,
И в прах ложатся вековые стены.
Да был ли ведом пращурам покой?
Да нисходила ль радость к ним на лица?
Конечно, да.
Но матерьял такой
Не вдохновлял усердье летописца.
За чаем
Старик налил коричневого чая
И, трогая на скатерти узор,
Мой довод слушал,
головой качая:
Добро и зло – у нас был разговор.
Старик был тертый,
много повидавший,
В добре и зле горбом узнавший толк.
Старик был злой,
бесчестье испытавший,
Но твердо говоривший слово «долг»…
А чай дымился облаком горячим,
Туманно оседая на стекле… —
Со злом, сынок, не раз еще поплачем:
Уж больно много добрых на земле!
Непережитое
Лирический цикл
Посвящается светлой памяти моего деда
Младшего лейтенанта Ильи Бурминова, погибшего летом 1941 года
Разговор с другом
Друг сказал однажды мне
Как-то сухо очень:
«Что ты пишешь о войне?
Ты ж неправомочен!
Ведь когда чернела высь,
Твердь когда алела,
Мы еще не родились —
Так судьба велела.
Как же можно – просто так —
О кровавой доле,
О неистовстве атак,
О смертельной боли?!
Что за странный перегиб?
Ты подумай здраво…»
– Правомочен, кто погиб —
Я пишу без права.
Мой фронтовик
До фронта не доехал он,
Дорогой не прошел победной.
Взлетел на воздух эшелон —
И стал воспоминаньем
дед мой.
Вот он стоит передо мной —
Русоволосый, сероглазый
Солдат,
шагнувший в мир иной,
Так и не выстрелив ни разу…
Война!
Ты очень далека.
Но вечно близок
День Победы!
И в этот день я пью за деда —
За моего фронтовика!
Бабушка
Включаю телевизор:
танки, грохот,
Врага под корень режет пулемет…
А бабушка моя тревожно вздрогнет,
Вязанье сложит,
в кухню перейдет,
На всю квартиру —
крики, рев орудий…
– Куда же ты?
– Да мочи, милый, нет.
– Так это ж – немцев!
– Тоже, внучек, люди…
В борьбе с фашистским зверем пал мой дед!
Ключи
На фронте не убили никого!
Война резка —
в словах не нужно резкости:
Все миллионы —
все до одного —
Пропали без вести.
Дед летом сорок первого пропал.
А может быть,
ошибся писарь где-то,
Ведь фронтовик безногий уверял:
Мол, в сорок пятом
в Праге
Похожие книги
«Совдетство. Узник пятого волнореза» – продолжение цикла «вспоминальной» прозы известного русского писателя Юрия Полякова о своем советском прошлом. На страницах книги мы вновь встречаемся с нашим давним знакомцем, московским школьником Юрой Полуяковым. Летом 1969 года он вместе со своими родственниками отдыхает «дикарем» в абхазском городке Новый Афон. Подростка ждут солнце, море, горы, увлекательная подводная охота, а также серьезная, очень опа
«Работа над ошибками» – одно из прославивших Юрия Полякова произведений. Герой повести, журналист, случайно становится учителем, и отныне ему доступна та изнанка школьной жизни, о которой не принято было говорить – и о которой лучше бы не знать.
В своем новом романе с вызывающим названием «Веселая жизнь, или секс в СССР» Юрий Поляков переносит нас в 1983 год. Автор мастерски, с лукавой ностальгией воссоздает давно ушедший мир. Читателя, как всегда, ждет виртуозно закрученный сюжет, в котором переплелись большая политика, номенклатурные игры, интриги творческой среды и рискованные любовные приключения. «Хроника тех еще лет» написана живо, остроумно, а язык отличается образностью и афорист
Задумав очередной побег из дома, главный герой мысленно вновь переживает все перипетии своей жизни за последние двадцать лет: службу в армии, работу на космос, горький хлеб челнока и тихое офисное прозябание банковского служащего. В минуты, когда должен сделать окончательный выбор между женой и любовницей, он вспоминает всех своих женщин, словно заново решая свою судьбу…
Задаётся Дия вопросами: необъяснимое или непознанное; случайность или неизбежность? Нет случайностей, во всём есть смысл, за неурядицей всегда наступает прояснение – осознала, когда открылась тайна её рождения и способности, коими наделена. Девушка не поддалась искушениям, сердцем выбрала жизненный путь.
Аркана – Богиня света, даровавшая Вселенной свет и энергию. Она поддерживала равновесие в мирах в течение многих тысячелетий, пока тьма не пустила свои корни. Сможет ли Аркана одолеть надвигающееся зло, всесильное и могучее?
Сказка для взрослых о хитросплетениях судьбы и предназначении. Речь идёт о древнем культе, который веками работает над созданием человека, способного вместить в себе силу древнего божества, дарующего бессмертие и вечную жизнь на земле.
Можно очень сильно утомиться от жизни, если не участвовать в ней. Опыт каждого человека находится где-то между привычным и истинным, между искренностью и сомнениями. Вы верите, что только от вас зависит жизнь? Сомневаетесь? И чего же вам не хватает? Преданной дружбы или верной любви? Но готовы ли вы стать преданными и верными? Чудес не бывает, есть только невероятные случайности…
Фрэнсис Бёрнетт (1849–1924) – англо-американская писательница, автор повестей и романов, переведенных на разные языки мира. Фрэнсис Бёрнетт рано потеряла отца, а в восемнадцать лет – и мать. Возможно, поэтому в ее книгах так ясно звучит тема сиротства, одиночества и недостатка любви. Однако, несмотря на все невзгоды, герои Фрэнсис Бёрнетт в конечном итоге обретают истинное счастье, любящую семью и преданных друзей.В нашу книгу вошли наиболее изве
Моя цель не изменилась. Однако на пути к ней мне придётся выдержать не только учёбу в самой престижной имперской академии, но и выжить там. Меня распределили в самую отсталую группу студентов. К слабакам, полукровкам и хулиганам, которым светит лишь отчисление. Неудивительно, что к старым врагам прибавились новые. Но самое паршивое, что кто-то из моих близких друзей тайно пошёл на предательство…