Время снимать маски - страница 10

Понимая причины такого поведения монахов и искренне сочувствуя, Шутер не мог позволить себе пускать в ход пули. В конце концов, он пошел на сделку только ради того, чтобы разобраться в происходящем и получить ранчо. Но, видит бог, не думал, что все зайдет так далеко! Стрелять в человека только за то, что он прав? Просто немыслимо!

– Оглянись назад, у тебя еще есть шанс уйти, – сказал он негромко. – Сегодня я не намерен убивать.

Но едва он закончил фразу, как прогремел выстрел. Первый монах упал, сраженный пулей. Второй, не в силах избавиться от пут, тихо вскрикнул. Шутер повернулся на звук и увидел тень, отделившуюся от сарая.

– С крысами не церемонятся! – деловито проговорил человек, появившийся из темноты, и ухмыльнулся. – Сразу видно, что ты новичок. Проблема есть, – он образно нажал на спусковой крючок, издав нечто похожее на "бух", – проблемы нет.

Шутер почувствовал, как все его тело сковало, будто в тиски. Снова и снова в голове проносился звук смертельного выстрела и фигура в темном, дрогнув, падала лицом в траву. Однажды он видел такое. Много лет назад, страшной ночью, на фоне горящей деревни. Спасая три несчастные жизни, его почти еще детская рука даже не дрогнула, когда прогремел этот звук. Но он надолго запомнил глаза, в которых изумление сменялось страхом, страх – осознанием близкого конца и после, когда колени раненого уже упирались в землю, безысходностью.

Вот и первый мертвец в его послужном списке. Первый, убеждал себя Шутер. В ту далекую ночь он всего лишь защищался. Это не было убийством. Но пережитое тогда потрясение все же оставило в юной душе кровавый отпечаток.

– Не спорю, такой способ надежнее, – процедил Шутер и продолжил, едва сдерживая гнев и с трудом оправляясь от шока: – Но черт возьми! Зачем было его убивать?!

– Ненавижу монахов и проповедников. Не знаю, кто ты, но имей в виду: начнёшь разъяснять, что мне делать и что нет, – закончишь так же, как он!

Скрипя зубами, Шутер сорвал сумку и бросил курьеру.

– Закончим с этим!

В полосе лунного света тот раскрыл драгоценную ношу и убедился в сохранности содержимого. Довольная улыбка заиграла на тонких губах. Бандит коротко свистнул, и от сарая отделилась тень.

– Отправляйся к девчонке и скажи, что все в порядке. Дальше я поеду один, – отдал он распоряжение и вновь повернулся к Шутеру. – Убей монаха и уезжай. Нам не нужны свидетели.

Курьер запрыгнул в седло и собрался тронуться. Но через пару секунд обернулся, ожидая реакции.

– Сказал же – убей монаха! Или я сделаю это сам!

Он вынул револьвер и прицелился. Монах съежился, готовясь умереть. Молниеносным движением Шутер выхватил оружие и от громкого выстрела посыпались камни. Монах вздрогнул и затих.

– Неплохо! – снова ухмыльнулся курьер и, напоследок окинув взглядом двух мертвецов, направился к зарослям орешника. – В следующий раз убивай быстрее. До встречи, amigo!

Когда топот копыт затих, Шутер бесшумно подошел к убитому, стянул с него рясу и свернул в узел. Он простоял минуты две над безжизненным телом, пытаясь найти оправдание. Бессмысленное занятие, раздирающее душу. Не в силах больше терпеть, он прошел мимо второго, связанного монаха, напарника по несчастью, но потом вернулся и воткнул в землю нож, как раз возле его рук.

– Если поторопишься, успеешь в город к рассвету.

Услышав это, пленник приподнял голову и в глазах его мелькнуло удивление. Он молча наблюдал, как тот садится на коня. Еще мгновение – и всадник умчался во весь опор, растворившись в темноте.