– Да. Но говорят одно, а на деле поощряют нацистов, – старпом, в доказательство своего отвращения показал кулак.
Тут вмешался командир, объясняя:
– Похоже, что их руководством дирижирует запад. Фонды Сороса, Рокфеллера и Ротшильда.
Старший помощник согласился:
– Верно. А помнишь Станислав Владимирович, как приходили поезда ‘’Дружбы’’, организованные депутатами верховной рады? И как напротив нашего штаба: Черноморского ВМФ, нацисты ставили макеты виселиц и гробов. А потом, охраняемые украинской милицией,с барабанами маршировали по городу. Пугали горожан – родных севастопольцев.
Теперь и Рижский рассмеялся. Взглянул на небо в окне, объяснил:
– Севастопольцев напугать?! Прапрадеды в первую защиту: в девятнадцатом веке спасли город. А именно тогда, страны-хозяева теперешних бандеровцев надумали решать: где нам жить? Затем во вторую, дедушки в двадцатом веке от Гитлера защитили: это когда он выдумал, что только арийцы должны жить. Якобы, когда-то была земля готов. Но здесь никогда не было нацистов…, были скифы. И россияне, имеют частичку в себе от них. Затем, наши крестили Русь; и славяне поселились навсегда. Вот с тех пор живем дружно с крымчанами, татарами и греками. Да и всеми остальными нашими братьями. Так что, эти папуасы-бандеровцы – ничто.
– Точно! И если бы только тогда украинская милиция не охраняла; горожане усадили бы их всех вниз головами в те поезда, и пинком отправили вспять, – подтвердил старпом.
Юрка, вернее вся наша сидевшая неподалеку якутская тройка, открыла рты… Поскольку проживая в глубинке России, не знали: как все тут серьезно.
– По телевизору, такого не говорят, товарищ старший помощник, – высказал общее мнение Валерий.
Даже командир покраснел, и стараясь пересилить эмоции – объяснил:
– Не говорят. Ну и что? Разберемся. Мы подводники. Мы россияне! Народ русский и украинский за нас.
Таким встревоженным “Батю”, матросы никогда больше не видели. Было понятно, как он переживает за судьбы России и Украины; за судьбу своего Севастополя и всего крымского народа. Но Станислав Владимирович взял себя в руки. Думаю: даже пожалел, что разоткровенничался со старпомом на виду. Потому что командир скомандовал, уже полностью контролируемым голосом:
– Приехали, за мной хлопцы. Можете расслабиться, мы дома.
Вот так мы добрались до 247 – го отдельного, Констанцкого ордена Ушакова, дивизиона подводных лодок Черноморского флота. И хотя было рядом; даже у молодых появилась усталость. Но не физическая – от дороги, а моральная – от здешних новостей. Зато в части с нами здоровались – замедляя ход, все встречающиеся. Также мирно приветствовали команду окружающие старинные здания, что веками служат России.
– Разберемся, – подумал и я, – куда это мы попали. И что за нацисты такие? В двадцать первом-то веке!
А Валерка, толкая в левый мой бок, защебетал:
– “Удачный”, ты понял,… гробы. Это как?
– Слышал, – отвечаю, отмахиваясь – не зная, что еще сказать. Но Юрик переиначил:
– А хорошо, что гробы приготовили.
– Почему? – переспросил Валера.
– Чтобы нам для них не тратится, – отчеканил он.
И продолжил объяснять:
– Пусть только сунутся – тогда узнают, что значит якуты и сибиряки. Да у меня дед тут в Отечественную победил. Как я теперь, ну потом когда то, когда встречусь с ним, – он указал в небо.
– Ему в глаза смотреть буду, если отступлю. Да я за деда, всех нацистов отсюда выгоню.
