Алла. Будет только хуже, поверьте мне.
Руфина. Это как?
Алла. А скажите мне, как он сюда прошел, и почему охрана его не остановила? Пропуск я ему не выписывала. Но вы же знаете, в наше издательство без пропуска даже мышь не проскочит. Нет, Руфина Ильинична, этого мужчину вам лучше принять. Помните, что в «Мастере и Маргарите» произошло с чиновником, который отказался разговаривать с Коровьевым и Бегемотом?!
Руфина. Что за чушь ты несешь, Алла! И почему я тебя слушаю, сама не понимаю.
Алла. Потому что доверяете моей женской интуиции.
Руфина. Размечталась не по теме, дрянная девчонка. (Подходит к окну, но смотрит не наружу, а на свое отражение, машинально поправляя прическу). Что этот твой черт из табакерки хочет от меня, ты хотя бы узнала?
Алла. А то! Принес какие-то мемуары. Вот такой толстенный пакет! (Показывает, положив ладонь на плечевой сгиб другой руки). Трясется над ним, как будто там не бумаги, а миллион долларов.
Руфина. Так пусть передаст свой драгоценный пакет в отдел документальной прозы.
Алла. Он говорит, только вам. Лично в руки. По его словам, это очень ценная рукопись.
Руфина. Все ясно. Еще один непризнанный гений с гипертрофированной манией величия. Что-то в этом году рановато. Осень еще не началась.
Алла. Руфина Ильинична, поговорите с ним, умоляю вас! Ну, что вам стоит?
Руфина. Стоит, и очень дорого. Это твоему времени цена грош ломаный, а мое на вес золота.
Алла. Ну, хотите, я на колени встану?! Руфиночка Ильинична, золотая моя, бесценная, умоляю! Все равно через полчаса у вас встреча с Еленой Улетовой. А ему хватит и пары минут. До или после.
Руфина. Только не после. Ты же знаешь, после общения с самой великой писательницей нашей современности мне требуется полдня на то, чтобы прийти в себя. О, Бог мой! За что мне все это?
Алла. Я точно не знаю, но, возможно, за грехи ваши, Руфина Ильинична.
Руфина. Странно, что я тебя до сих пор не уволила. Будем надеяться, на небесах мне это зачтется.
Алла. Так вы его примите по-хорошему? Или мне все-таки коленопреклониться? (Делает вид, что собирается опуститься на колени).
Руфина. Ладно, ладно, только не дури! Единственно за-ради того, чтобы увидеть мужчину, который произвел на тебя такое впечатление.
Алла. И вы не пожалеете, обещаю.
Руфина. Но предупреди его – только две минуты. И ни секундой больше.
Алла. Как прикажете, Руфина Ильинична. Вы – босс!
Алла выходит.
Руфина. Иногда я очень в этом сомневаюсь. Эта девчонка вертит мной, как хочет. Да и все они тоже. За кого они меня принимают, хотела бы я знать?
Руфина отходит от окна и садится за письменный стол, раздраженным движением сбросив на пол лежавшую в ее кресле стопку книг. Входит Гутов. Он держит в руках толстый пакет, завернутый в газету.
Гутов. Добрый день, Руфина Ильинична! Меня зовут…
Руфина. Давайте обойдемся без долгих предисловий. У меня очень мало времени. Где ваша гениальная рукопись?
Гутов. В этом пакете. Здесь же электронный вариант на флэшке.
Руфина. Знаете что? Отдайте все это моему секретарю. И оставьте Алле свой контактный телефон. С вами свяжутся месяца через три-четыре. Раньше не получится. Вы должны это понимать. До свида…
Гутов. Так не пойдет.
Руфина. Вот и хо… То есть как это – не пойдет?!
Гутов. (Садится на тот же самый край стола, где до этого сидела Руфина, наклоняется к ней и пристально смотрит в глаза). Я вступил на этот скорбный путь полгода тому назад. Пришел в отдел документальной прозы. И за все это время не продвинулся ни на шаг.
