Рита не могла видеть, что происходит в колодце – Даня закрыл ей обзор. Но ей в какой-то момент показалось, что мальчишка складывается: колени, тазобедренные суставы, поясница… Уходит в кипяток.
И тогда Рита не то пожелала, не то поняла – не бывать этому! Ей даже показалось, будто время замедлило бег…
Позже, вспоминая происшествие, девочка осознала: показалось! Ведь на время повлиять невозможно!
Как бы там ни было, а Даня успел. Резко нагнулся – Рита с трудом подавила вскрик, когда светло-медная макушка ушла вниз! – и схватил мальчишку за руку.
– Жив!.. – казалось, глухо выдохнул сам колодец.
Надо было помочь другу.
Во что там упирался стопами Даня? В гладкую бетонную стену? При этом цепляясь только одной рукой за трос и удерживая мальчишку другой, чтобы тот не свалился в кипяток.
«Долго Даня так не протянет!» – понимание буквально жгло Риту.
Сама она вытащить их обоих не сможет. Не хватит сил! Ведь Даню надо именно вынуть из колодца и именно мгновенно, иначе он сорвется. И мальца не спасет, и сам сварится!
Рита мигом достала из рюкзака телефон.
Иришка, Танька, Лешка… – листала девочка записную книжку. Все не то, не то!
Руки дрожали; продвинутая цифровая технология, как назло, притормаживала. Никогда раньше такого не было… Ага, вот он! Дядя Толя, папин друг. Только бы не было занято…
Но нет, пронесло.
– Привет, ребенок! – послышался знакомый низкий голос. – То есть, привет, Ритусь. Что-то стряслось?
Драгоценная минута ушла на то, чтобы сориентироваться на местности: «Ну там это… Лесопарк, где сосен много. Прямо в нем…»
Но в Зеленограде был не один лесопарк, и в каждом были сосны.
Хорошо еще дядя Толя, по голосу поняв Ритино состояние, принялся спокойным басом перечислять все известные ему зоны отдыха.
– Нет, не то… – каждый раз отвечала девочка.
Дядя Толя называл следующую…
Рита мысленно костерила себя на чем свет стоит за тупость! Почему именно сейчас название вылетело у нее из головы?! В то же время девочка испытывала горячую благодарность за то, что дядя Толя не молчал. Не молчал тогда, когда она видела своего друга согнувшимся над горячим паром. И ничем, совсем ничем не могла ему помочь.
– Постой, ребенок! – осенило взрослого. – А стадиончик там есть? Обшарпанный такой, внутри парка?
– Да! Мы как раз около него!
– Так вы совсем недалеко! – обрадовался дядя Толя. – Жди.
Раздались короткие гудки. Рита, сунув телефон в рюкзак, встала на четвереньки. Спина друга была в метре он края колодца.
– Данька! – Девочка свесилась в колодец. – Ты как?
– Дер-жусь… – выплевывая из себя половинки и четвертинки слов, запинаясь и кашляя, ответил парень. – Слы-шал т-твой раз-го-вор. Дож-дусь.
Рита перевела дух и постаралась устроиться поудобнее. Вдруг Дане все-таки станет плохо, и его придется ловить?
Тут-то девочка и почуяла… запах. Точнее, запах на грани видимости следа и след – на грани запаха! Что-то новое, с чем она никогда до этого не встречалась. А уж она, казалось, знала все оттенки и даже звучания эмоций и следов. Человеческих, птичьих, звериных. Это было ее мировосприятие, она познавала мир не только через рот, руки, уши, глаза, но еще и биоэнергетически, а иногда и музыкально-энергетически. Рита не гордилась этой своей способностью, она тщательно ее скрывала. Никто, даже Даня, даже отец не подозревали о ее странном таланте. По крайней мере, девочка очень на это надеялась.
