Нужно было убираться отсюда, если всё так плохо, как показалось в тот миг, значит одна из сегодняшних операций всё-таки сорвалась, а значит и за ним могут прийти.
Стиснув зубы, он принялся метаться по крошечной квартирке, уничтожая малейшие следы своего здесь пребывания. Все лишние вещи убрать, оставить – только что на себя надеть. Протереть реагентом пластик в душевой, убрать за остолопом, раскидавшем тут всё за его отсутствие, снова обработать всё очищающей аэрозолью.
Пару раз Улисса всё-таки качнуло, но навалившаяся тьма снова рассеивалась, лишний раз заставляя вспоминать слова Ромула. Некогда размышлять, нужно переодеться в гражданскую одежду, прицепить карточку-идентификатор, запереть квартиру и покинуть здание максимально незаметно и быстро.
Правильно он ничего не сказал про лишнюю опасность этому недотёпе. Инструкций, наговорённых ему на диск, будет достаточно, чтобы тот правильно мог ответить на лишние вопросы. Если станут копать глубже – его уже не спасёшь, а от погони он уйти и вовсе – не попытается. Но Улиссу сейчас было не до него. Скрутивший его припадок… это началась охота, которой не будет конца, пока «Сайриус» на Земле.
Улисс пролетал лестничные площадки и порталы скоростных лифтов, его выносило на заброшенные некогда прогулочные площадки по периметру здания, он искал максимально безопасный, но самый трудноперекрываемый проход к общественным линиям или другим жилым домам – по возможности максимально дешёвым, чтобы в них жило как можно больше народу.
Возможно, зря он так перестраховывался, но его чувство не позволяло ему и на шаг отступить он выбранного пути – а ему он привык доверять, как отлаженному механизму, который не даёт сбоев. У кого-то он сегодня не сработал. Улисс не хотел называть конкретных имён даже про себя, но иначе как произошло то, что произошло.
Он благополучно выбрался на переход, ловко пробираясь среди неспешной, апатичной толпы. Кто-то из них думал, что дышит «свежим воздухом». В воздухе стоял крепкий запах аммиака.
Пролёт, ещё пролёт, в поисках опасности глаза бегали от одной слишком сгустившейся тени к другой. Так, стой, не спеши, не торопись. Тебе нужно связаться, узнать, где это произошло. И с кем.
Ромул предупреждал – однажды один из Соратников погибнет. И тогда каждый из них почувствует эти последние мгновения. Сигнал, от которого не скроешься, который не пропустишь. Началось то, чего они все ждали.
Скорчившись на краю обрыва над густой непроглядной темнотой, опершись на бетонную шершавость, Улисс поднял руки раскрытыми ладонями вверх, и забормотал, зашептал, запричитал едва слышную скороговорку, настраивающую его заснувшее на время истинное «я» на работу. Улисс, как и все Соратники, не знал до конца, благодаря чему он имел уникальную возможность видеть, что не видят другие, и слышать, что доступно услышать лишь избранным. Но это было его сущностью. Его сутью.
Соратник Улисс почувствовал, как его ладони раскаляются докрасна, питая болью нервные окончания. Он придумал эту боль, чтобы оправдать то, чего никогда не сможет понять. Это как расплата за подарок судьбы.
Погиб Соратник Урбан. Всем, кто может в течение получаса прибыть на место, получить точные координаты.
Ромул произносил это спокойным, отрешённым голосом, к которому все привыкли, на этом голосе держалась Корпорация, этот голос был нужен Соратникам. Именно сейчас.
