Вторая версия базировалась на странностях поведения Иванова и обстоятельствах сопутствующих его смерти. Следы присутствия в его квартире посторонних, отключение МУНа, так и не использованный обратный билет. Все эти обстоятельства требовали работы с ближайшим кругом общения гражданина Иванова и гражданки Юдолевой. Помочь мог и участковый Прохоров.
Рассказов, не любивший откладывать дела на потом, тут же отправил сообщение седоусому капитану и практически сразу получил ответ:
«Приходи в гости».
«Ох уж эти люди старого поколения! Как же они любят все усложнять!» – пронеслось в голове, но тут же забылось за потоком новых мыслей.
Особняком стояли два обстоятельства, не имеющие ясной принадлежности ни к одной, ни к другой версии. Возможное посещение Ивановым Управления Полиции непосредственно перед гибелью. А также запрограммированное сообщение, ушедшее к адресату после его смерти. Оно косвенно указывало на сознательный уход из жизни. Но вполне могло говорить, что он предполагал свою гибель по иным причинам.
Пока же предварительная версия звучала так: «Самоубийство из-за трудных жизненных обстоятельств». Но еще предстояло дождаться результатов вскрытия, опросить сотрудников дежурной части в ОВД, и заполучить текст отправленного Ивановым сообщения.
Расло убеждение, что передавать дело следователю пока рано.
– Ага. Как-то не очень ясно с этим Ивановым, – отвечая на собственные мысли, произнес водитель Ступин. И удивительным образом озвучил размышления Рассказова.
– Разберемся, – заявил Феоктистов.
– Ну да, как всегда в последние два года разбираемся, – вступил в разговор Самойлов. Его раздраженный тон Рассказова удивил. Феоктистов отреагировал на слова эксперта излишне эмоционально:
– А тебя что-то не устраивает?
– А тебя устраивает что у нас в ОВД творится?
Самойлов глядел на оперативника исполненным гневом взглядом. Феоктистов выдержал взгляд коллеги по СОГ и жестко ответил:
– Хватит болтать, Самойлов. Хочешь чтобы тебя роботом заменили?
– Ага. Только этим и запугивают! – вступился водитель Ступин. Феоктистов метнул злобный взгляд на полицейского. Рассказов совершенно не понимал происходящее. Казалось, что оба полицейских ополчились против Феоктистова. Вопрос вертелся на языке и Сергей не удержался:
– А что творится в ОВД?
В салоне повисло гнетущее молчание. Феоктистов оглядывал присутствующих злобным, метающим искры взглядом.
– Разберемся! – угрожающе повторил оперуполномоченный, ставя точку в разговоре.
Машина медленно, словно крадучись, въехала на парковку спецтранспорта перед четырехэтажным зданием Управления Полиции.
Понедельник 21 июля, 11:08
Рассказов очень не хотел передавать настолько сырое и очевидно перспективное дело следователю.
Весь короткий путь до Отела Дознания он пытался сформулировать «железную» причину, по которой дело Иванова нужно оставить в Отделе хотя бы на ближайшие календарные сутки. Войдя в кабинет, Рассказов так и не определился, о чем будет просить начальника Отдела. Но не успел он даже направиться в сторону руководителя, как его опередил майор Игнатьев:
– А, Рассказов, зайди ко мне! – заявил начальник, как только раскрылась дверь.
Как ему с его внушительной комплекцией удавалось так быстро подняться из-за своего стола и оказываться у стеклянной двери переговорной, для Рассказова представлялось загадкой. Зато сразу становилось ясно, что начальник Отдела в отличной физической форме и молод душой, несмотря на свои пятьдесят с небольшим.
