Наступил вечер. После сильной эмоциональной встряски мне надо было проветрить голову, и я решила прогуляться. Открыла кладовку, включила лежащую там под куском прозрачной плёнки собаку. Она вскочила на ноги, словно мы расстались только что, а не полгода назад, и завиляла хвостом. Старая добрая Марфа, золотистый ретривер. Такой же, как был у Дианы. Но та собака – не робот.
Я надела куртку, и мы шагнули в мартовский вечер. Дрон-фонарик летел над моей головой, создавая вокруг меня пятно мягкого света. Темнота за его границами казалась густой и неприятной. Из неё периодически вылетала радостная Марфа. Она проносилась мимо, чуть не врезаясь в мои ноги, и снова исчезала.
Я брела к вершине холма. Ветер далеко разносил звонкий лай моей собаки. Я всё надеялась, что какое-нибудь другое животное – пусть и механическое – откликнется. Но пустота отвечала только эхом. И меня подмывало закричать.
Успокоительное не работало. Сон не шёл. Я долго ворочалась, а потом села рывком и обхватила себя руками, сжимая изо всех сил.
Причина неравновесия очевидна: мой эмоциональный контакт с мёртвой женщиной слишком силён. Говорят, если долго плавать в эмоблоках конструктов, можно лишиться собственной личности. Человек просто перестаёт осознавать себя. Некоторые идут на такой шаг сознательно, если их собственная жизнь дошла до точки и больше не приносит ничего, кроме боли.
Со мной такого ещё не случалось. Я всегда знала, где проходит граница.
Что же произошло на этот раз? У меня было нормальное детство, юность, я не скатилась на дно и занимаюсь тем, что мне нравится. Можно сказать, счастлива. Но моя тяга к цифровому вуайеризму со временем только усиливается. Может, мне нужна консультация психотерапевта?
Я снова легла в кровать, накрылась тонким одеялом с головой и замерла, изображая труп. Не помогло. Возникло гадкое ощущение, что меня выворачивают наизнанку, как чулок.
Включив свет, я встала, пошла в ванную и тщательно умылась. Зашла в кабинет, села в кресло и прилепила к вискам датчики гарнитуры. Не хотела форсировать события, но и терпеть уже не могла.
Соединиться с конструктом. Перейти к последней дате в календаре Дианы. В тот день она умерла.
Её квартира куда больше походит на лабораторию без оборудования, чем моя. Минималистично до абсурда. И повсюду – ледяной белый свет.
Я-Диана перемещаюсь по комнатам, трогаю стены, вещи. Мой маршрут бездумен и бесцелен. Сердце затопляет тревога. Каждый нерв гудит от напряжения. Мне, настоящей, которая лежит в кресле и грезит чужой жизнью, хочется убежать.
Краем глаза я замечаю в зеркале мужчину, одетого в голубой комбинезон. Это робослуга. Его лицо – маска, но глаза пугающе живые. Он стоит в дверном проёме и ждёт.
Я дохожу до окна и прикладываю ладонь к стеклу, разведя пальцы. Белый свет делает руку почти прозрачной. Долго наблюдаю за панорамой города, которая выглядит словно голограмма высокого разрешения. И кто знает: может, квартира на самом деле под землёй, а это только симуляция.
Отворачиваясь от окна, я подаю робослуге знак, но мой жест больше похож на приветствие. Мы сближаемся. Сейчас между нами всего пара сантиметров. Коснуться… но нет. Ухожу в другую комнату, сажусь на диван и жду. Он входит за мной, спокойно смотрит на меня. Я на него.
В следующий миг робослуга приближается и смыкает обе руки на моём горле. Механические пальцы работают. Меня бьёт ужас – именно бьёт, словно битой, – и я задыхаюсь, пробуя оттолкнуть своего убийцу или хотя бы ослабить хватку. Но вскоре его бесстрастное лицо, нависшее надо мной, расплывается. Белого света больше нет. На его место приходит темнота. Боль взлетает на пике и гаснет.
