Сентябрь 2001
Ненавижу кресло гинеколога. Сжимаюсь, как створки раковины и не могу расслабиться. Врач нежничает со мной, называет «девочка моя» и говорит, что всё в порядке, только кисту пролечить надо. А ещё, изучая стопку анализов, желательно родить до 25.
Май 2004
Сегодня самый счастливый день. Я выхожу замуж за Илюшу! Родня возмущалась: в мае жениться – всю жизнь маяться. Готова поспорить. Разве может месяц, когда всё цветёт и обретает начало, принести горе?
Ноябрь 2006
Я беременна! Увидеть бы снова того врача и сказать: «Помните, Вы говорили, что я не смогу родить?» Она бы съела мои анализы от негодования.
12 января 2007
В больницу привезли поздно вечером. Я не сразу поняла, что здесь не рожают, а пытаются спасти беременность. Нечаянно спросила у соседки, какой у неё срок – та заплакала. Мне потом сказали, что у Нади третий раз ребёнок замирает. Нас всего пятеро в палате. У троих выкидыш. У девушки слева седьмой месяц. Перестаралась с ремонтом квартиры, теперь лежит и гладит живот. Завтра иду на УЗИ. Страшно, ведь срок маленький.
14 января 2007
Не спала всю ночь. Девчонки на соседних койках плакали в подушки. Я мысленно просила свою «горошину» не оставлять меня. На УЗИ врач подтвердила отслойку плаценты.
25 января 2007
Меня выписывают. На контрольном УЗИ врач показала малыша: он шевельнул ножкой и повернулся ко мне спиной. Я заплакала. Спасибо, что остался.
Июнь 2007
Сын родился раньше срока на три недели. Мне кажется, он уже настолько привык к больнице, что решил не затягивать очередную встречу. Последние пять месяцев мы с ним практически не выходили из белых стен. Врачи не давали точных прогнозов. «Сохраняемся», – больше ничего. К счастью, малыш крепкий, но я потеряла много крови. Обещают долгое восстановление. Это ерунда.
Главное – я мама. Мама.
Где же эта штука? Она ведь лежала у мамы в шкатулке. А, нашлась пропажа! Достаю блестящую брошку в форме изогнутого лепестка – настоящее сокровище. О таком бы мечтал любой пират, а принцесса хотела бы носить на своём ажурном платье. Я не пират и не принцесса. Мне три года, и мы собираемся ехать к бабушке.
Кручу в руках украшение, наблюдая, как отражается в крупных стразах свет. Пуговки-камешки по краю изделия подмигивают мне.
– Вот ты где? Скорей одеваемся. Папа уже завёл машину.
Мама в спешке натягивает на меня тёплое пальто, следом шапку на завязках и закрепляет всё белым шарфом с помпонами. Потом замечает брошку и решает приколоть её на макушку моего головного убора. Подбегаю к зеркалу посмотреть, как блестит украшение точно маленькая звёздочка. Довольная собой, иду на улицу, где «шестёрка» выпускает в морозный воздух клубы дыма. Едем в гости.
У бабушки тепло. Пахнет тыквенными семечками и дровами. В печи весело трещит огонь, и за заслонкой виден его оранжево-алый танец. Взрослые разговаривают, а я кручу драгоценную шапку с брошкой. Подношу вплотную к лицу, зажмуриваю правый глаз. Шерстяные нитки головного убора щекочут нос, но отражения в камешках заставляют перетерпеть неудобство.
В каждом многограннике разноцветными огнями маячат картинки. Вот печка, теперь она бирюзовая. Вот родители в сиреневых бликах. Здесь оранжевый дедушка сидит на оранжевой кровати. Прялка стала жёлтой, а бабушка – салатовой. Иду в другую комнату, вновь подношу брошку к глазу и замечаю, как в камешках сверкают не то снежинки, не то хвост волшебной птицы. Столько картинок можно найти в одном украшении. Каждый раз они новые, неповторимые и яркие. Так и хожу по маленькому домику стариков в поисках отражений.
