– Нашел хорошее место за городом, можем поехать туда. Я куплю еды, а ты возьми плед, хорошо?
– Ладно, – заинтересованно приподнимаю бровь.
– Отлично. До встречи. – Слышу, что он говорит сквозь улыбку. Отключаюсь и направляюсь обратно в кафе.
– Мам?
– Да, солнышко?
– Можно без этого пока… Пожалуйста?
– Конечно, прости, – ей неприятно, но я чувствовала себя гораздо хуже почти полгода.
– Мне нужен плед на сегодняшний вечер.
– Хорошо, – она улыбается. – Романтический ужин под открытым небом?
– Мам, – я смотрю на неё, и она извиняется.
– Мы можем пойти домой, если хочешь.
– Хорошо.
Мы выходим на улицу, и между нами снова наступает неловкое молчание. Вижу по пути магазин косметики и парфюмерии.
– Я хочу туда.
– Идти с тобой?
– Если хочешь.
Зайдя в здание, направляюсь к стеллажу с различными красками и оттеночными бальзамами для волос, беру фиолетовую баночку с тоником и иду на кассу.
– Я подумала, что это тебе понадобится тоже, – мама показывает бальзам для окрашенных волос. Отлично, я совсем забыла о нём.
– Спасибо.
Оплатив покупки, мы выходим на улицу.
– Лив, ты уверена, что у нас все нормально?
– Да, конечно, всё отлично, не волнуйся.
– Тебе помочь с волосами?
Хочу отказаться, но не могу устоять перед её умоляющим взглядом.
– Было бы замечательно.
* * *
Семь вечера. Я стою возле скамейки у качелей и курю, кто-то подходит сзади и забирает сигарету. Оборачиваюсь. Почему я не удивлена?
– Привет, – Трой подносит к губам мою почти дотлевшую сигарету, через долю секунды выдыхает дым и бросает белую трубку в траву.
– Здравствуй.
– Тебе идет фиолетовый, но твой натуральный блонд мне нравится ещё больше.
– В следующий раз покрашусь в серый.
– Идём? – Трой берет у меня пакет с пледом.
Я не вижу смысла отвечать, поэтому просто иду за ним. Мы садимся в машину.
– Не боишься ехать непонятно куда с малознакомым человеком вечером?
– Не волнуйся, смогу постоять за себя, если что.
– Не понадобится, расслабься.
Полчаса, и мы на месте. Тут уютно.
Мы выходим из машины. Я вытягиваю покрывало с пакета и кладу его на теплую землю. Трой приносит из машины корзину и выкладывает три пачки горячей пиццы, пластиковые тарелки, стаканы и две огромные бутылки колы.
– Не знал, какую пиццу ты любишь, поэтому вот, – он почесывает затылок.
Я неожиданно для себя улыбаюсь и опускаюсь на плед.
– Признайся, ты просто решил сделать меня толстой и некрасивой.
– Нахожу полных девушек невероятно привлекательными, серьёзно. Если они не комплексуют по поводу фигуры, конечно же. Уверенность в себе замечается быстрее, чем изъяны внешности, хотя я не назвал бы это изъяном, – Трой протягивает мне стакан с холодной колой, и я с удивлением смотрю на него, забирая воду. – Вез её в небольшом холодильнике в багажнике. Так вот, я продолжу. Во внешности не бывает изъянов. В ней бывают особенности. Каждый изгиб, каждая линия, каждая родинка, – сначала он проводит кончиком пальца по моему лицу, потом по небольшому пятнышке на шее, затем убирает руку и дает мне кусочек пиццы, а я стараюсь не показывать, как на меня повлияли эти касания, – делают человека неповторимым точно так же, как и достоинства и недостатки в характере и поведении. Ешь.
Меня поражает его манера говорить, его мышление, но я остаюсь невозмутимой. Доев свой кусочек, прошу сигарету.
– Никаких сигарет.
– Но…
– Не сейчас.
– Ладно.
Мы продолжаем есть, разговаривая о самых разных и непонятных нам обоим вещах, про которые никогда больше не вспомним, и я понимаю, что именно такой атмосферы мне не хватало всё это время. Внезапно он поднимается и протягивает руку.
