Но время шло, хоть и медленно, но двигалось, я неотрывно смотрела на циферблат старенького, громко тикающего будильника, следила за минутной стрелкой, прошло сорок минут, а ничего не происходило. За стенами домика по-прежнему тишина, только ветер свищет, как-то подозрительно шумно, его даже из-за мужских суровых голосов слышно. Я долго прислушивалась, прежде чем поняла, что мне напоминает шум ветра: вокруг лес. И скорее всего, именно сосновый, о котором я мечтала несколько часов назад, разговаривая с Ольгой. Сбылась мечта, как говорится.
– Ладно, посидели и будет. – Зверский тип, которого, как я выяснила, звали Гришей, из-за стола поднялся и ногой оттащил свой стул в сторону. Тот ножкой зацепился за выступающий край половой доски и с грохотом повалился на пол, но на это никто внимания не обратил. Остальные тоже начали из-за стола подниматься, я вжалась в стену, не зная, чего ожидать, но на меня даже никто не взглянул.
– Чтоб тебя завтра утром не то что в городе, в области не было, – приказным голосом, но вроде бы нехотя, проговорил Смурной, обращаясь к Пашке.
Тот в ответ хохотнул и развел руками.
– Да как скажете, попрощаюсь с вами и даже скучать не буду, только… – Он выразительно взглянул на остальных, вскинул брови, затем сделал незамысловатый жест, потерев пальцы друг о дружку. И вот тогда Григорий обо мне вспомнил, подошёл, бесцеремонно схватил меня за волосы, заставляя наклонить голову. Я едва сдержалась, чтобы не заорать. А он схватился за моё колье, расстегнул подозрительно ловко, ни на мгновение не помешкав с замком, а я покачнулась, когда он меня отпустил, едва не повалилась на диван, как неваляшка. Моё бриллиантовое колье, подарок мужа на годовщину свадьбы, перекочевало в карман бесшабашного Пашки.
– Надо объяснять, что из города оно должно уехать вместе с тобой?
– Да понял, не дурак. – Широко улыбнулся. – Дурак бы не понял.
Они все вышли из комнаты, дверь плотно прикрылась, а я наконец смогла закрыть лицо руками и позволить себе тихонечко повыть. Даже головой потрясла, будто надеялась очнуться от кошмарного сна. Но это, конечно же, не помогло. Мужские голоса слышались на улице, а минут через десять заработал двигатель машины, и на минуту всё стихло. Стало очень тихо. Я отсчитывала секунды, одну за другой, но кроме шума ветра, который бесновался в высоких кронах сосен, ничего не слышала. На какое-то мгновение в душе шевельнулась надежда, ослепительная вспышка озарила и погасла, после чего стало ещё страшнее. Неужели они оставили меня здесь одну, в лесу? Я рискнула встать с дивана, только успела приподняться, как дверь комнаты рывком открылась, и вошёл, нагнувшись, чтобы не удариться о притолоку, Гриша. Я шлёпнулась на диван и снова поспешила сдвинуться к стене. Стало понятно, что всё куда хуже, чем я ожидала: мы остались вдвоём. Меня оставили один на один с этим психом. Я до сих пор чувствовала его прикосновение к своей шее: грубое и бесцеремонное.
Гриша потаращился на меня с полминуты, после чего вышел, а вернулся со стопкой одежды. Кинул её на диван.
– Переоденься. Твоё платье с цветом обивки не гармонирует.
Одежду я сгребла одной рукой и прижала к себе, а сама не спускала с мужчины настороженного взгляда. Он даже попытки не сделал отвернуться и выходить, по всей видимости, не собирался. В его глазах даже искорка интереса проявилась. И поторопил меня:
