– Юнга! – зычно крикнул он, и на мостик взбежал нескладный худой паренек с туповатым выражением на лице и копной нечесаных черных волос.
– Отведи их в каюту, в ту, что рядом с кают-компанией, и выдай три запасных гамака. Попросишь у боцмана, скажешь, я велел. Отправляйся.
По дороге в каюту юнга постоянно болтал, невыносимо гнусавя. Он сообщил, что его зовут Юмар, попросту – Юм, что он давно удрал из дома, чтобы стать настоящим морским волком, и что он уже много плавал, побывал в переделках, дрался с пиратами, стоял на вахте в ужасные шторма и так далее. Уже у дверей каюты Шико, которому смертельно надоел юнец с его похвальбой, перебил юнгу и спросил как имя капитана.
– Айвен Гендли, – ответил Юм, – Но мы между собой называем его «Капитан Казнь» – это его старое флотское прозвище. Когда он был капитаном военного корабля (а здесь, на «Минотавре» много матросов, служивших когда-то под его началом), то пойманных пиратов, а также пленных врагов всегда казнил сам без суда. Вот это я понимаю, ненависть к врагам Родины, – с гордостью сказал юнга, – Я хочу стать таким же как он!
– Боже упаси! – про себя пробормотала Илен.
– Ладно, иди за гамаками, – отослал паренька Шико и добавил вполголоса, – Тоже мне, «морской волк»!
Над головой, на верхней палубе прозвучала команды: «Убрать трап!», «Отдать носовой!», «Отдать кормовой!», «Поднять паруса!» – корабль отчаливал.
За вечер и ночь он выскользнул из залива (Айвен Гендли знал эти воды как собственный карман), а утром «Минотавр» уже шел на всех парусах в открытом море. Неизвестно, что сказал своим людям капитан, но те занимались своим делом и на пассажиров, вышедших подышать свежим морским воздухом, глядели равнодушно, хотя Илен не раз и не два ловила на себе косые взгляды. Вскоре она скрылась в каюте, тем более что качку она переносила не вполне уверенно. Шико с Тэлмером остались на верхней палубе, наблюдая за работой матросов, которых боцман – суетливый бородатый старик – направлял заливистой игрой на дудке, и за «старым морским волком» юнгой Юмом, который драил палубу, снося соленые шуточки моряков – над ним потешались все, кому не лень.
Штормовой погодой Восточное море никогда не отличалось, поэтому плавание происходило спокойно и гладко. И никто не собирался преследовать «Минотавра» – на горизонте даже со смотровой площадки, даже в самую сильную подзорную трубу не видно было ни одного паруса. Капитан, тоже опасавшийся преследования, так как заподозрил в пассажирах беглецов неизвестно откуда, успокоился и разговаривал с ними уже вполне любезно, тем более Шико мог разговорить даже камень. Все шло как нельзя лучше, но вот только кок – тщедушный, низенький человечек с беличьей улыбкой – разнообразием не баловал, и за три дня похлебка из солонины и неизменный пудинг успели порядком поднадоесть. А на четвертый день прямо по курсу показались скалы Кайского пролива. Айвен Гендли сам встал к штурвалу и как по ниточке ввел корабль меж скалами.
Кайский пролив был узок и извилист, поэтому проход через него требовал большого напряжения и четкой совместной деятельности команды. Видимо, «Минотавр» частенько бывал здесь – каждый на его борту знал, что ему делать, даже Юм и тот полез на ванты. От Шико с Тэлмером никто помощи не требовал, и они остались в роли сторонних наблюдателей. Илен тоже вышла из каюты, чтобы посмотреть, как судно выйдет в океан, она уже освоилась с качкой, и приступов морской болезни у нее больше не было.
