Мы не могли быть никем, кроме врагов. Но он помнит, как однажды гнал меня по залитой солнечным светом зеленой равнине до самого озера, как настиг на берегу. Мои темные волосы растрепались, выбились из замысловатой прически. Дыхание сбилось. Ноги вязли в снежно-белом песке…
Мы сцепились, как всегда, коротко и бурно – его амулеты, обереги и заговоренное оружие против моей магии. Он помнит, как уничтожал моих демонов одного за другим, и как менялась я, теряя все больше и больше созданных темной магией вещей. И как мы сошлись врукопашную, тоже помнит. Как изменилось, исказилось под воздействием демонической силы мое тело. Как я перестала быть ведьмой, которую он всегда знал…
Мы могли бы убить друг друга как минимум несколько раз. Но где-то глубоко внутри сохранилось воспоминание о том, как я собрала оставшуюся энергию и создала для него светящегося демона-проводника, чтобы Фантом мог вернуться в город, когда наступили сумерки. А он оставил мне куртку – его подбитую мехом кожаную заговоренную куртку – чтобы я пережила холодную ночь на равнине, обессиленная и опустошенная.
Тогда я думала, что это достойный обмен – демон-проводник на заговоренную куртку, чтобы ночные твари не разорвали в клочья ни его, ни меня. Но на самом деле никто из нас просто не хотел ставить точку. Я точно не хотела. Он, думаю, тоже.
Странные из нас получались враги. Уж очень мы наслаждались этой игрой.
Фантом помнит меня, Луну, непохожую на луну. Луна светлая, ясная. Сияет в ночном небе, как оборотная сторона солнца, и темных пятнышек на ней лишь несколько. А я темная вся – у меня темные волосы, потемневшая на солнце кожа. Обереги и амулеты из шкур демонических тварей, обожженных костей. Даже вплетенные в косы серебряные бусинки зачернены, чтобы не отражать свет. Я не сияю в темноте, я сливаюсь с ней. Не боюсь мрака, не боюсь ночи, не боюсь выходящих на охоту тварей. Демоническая энергия защищает меня, она проникла в самое нутро, въелась в кровь, кожу и кости.
Фантом помнит меня четче, ярче, чем кого бы то ни было из его прошлой жизни. Это его жертва, его уступка. Он отдал свои воспоминания, чтобы поймать меня, привязать к себе. И теперь меня в его памяти много, а самое главное ускользнуло – кто убил его, почему так важно найти убийцу, кого из бывших соратников он подозревает. Все, что могло бы мне помочь, стерлось из призрачной головы. Только озеро, которое он видел всего раз в жизни, крутится в его памяти. Безмятежно синий островок спокойствия посреди сочной зеленой равнины.
Я сжимаю зубы. Теперь путь туда мне заказан.
– Документы, – с трудом вспоминает Фантом. Подталкивает мне это воспоминание, предлагает. – Документы по последнему расследованию. Там должно быть…
– Где они?
Он и этого не знает.
Призраки быстро теряют разум. Нажмешь, надавишь чуть сильнее, и энергия иссякнет, сознание померкнет. Его снова потянет на ту сторону, куда живым не попасть. За время нашего разговора Фантом еще больше поблек и выцвел. Даже оперся призрачной рукой на свое надгробие, будто из пустой могилы можно вытянуть хоть каплю энергии. Но тщетно. Его время вышло.
Если бы у меня было под рукой его тело, я могла бы изменить привязку, открепить его от могилы. Может, из нас получилась бы неплохая команда – ведьма и пограничник, объединенные общей целью. Но тела нет, и призраку придется остаться на кладбище. Накапливать энергию и пытаться восстановить хоть часть последних воспоминаний до нашей следующей встречи.
