Все дороги ведут в Асседо - страница 21

– Я посмотрю, ты сведущ в летописи времен и семейном наследии больше самого Кейзегала, но куда-то ты удалился из Асседо, – снова перебил его Фриденсрайх. – Вернись домой.

И Йерве стал рассказывать о кузнеце Варфоломее, о Виславе – третьей кормилице, которую привезли ему от баронессы фон Гезундхайт, когда он появился на этот свет и когда сам Фриденсрайх пребывал на границе того света. В то время Вислава недавно впервые родила ребенка, дочь – от зятя вдовствующей баронессы. Дочь спустя несколько дней умерла от ветрянки, а молоко у Виславы еще было, вот ее и прикрепили к новорожденному Йерве. Потом дюк взял Виславу с собой в Нойе-Асседо вместе с Йерве, и больше никогда не обделял кормилицу своим вниманием. А дальше родился Гильдегард.

Про Гильдегарда Йерве говорил особенно долго. Про их соперничество и дружбу. Про то, как они вместе учились верховой езде, рукопашному бою и всем остальным существующим в природе воинским искусствам, но с возрастом Йерве потерял интерес к боям, а увлечение Гильдегарда ими все росло. Гильдегарду не были интересны ни Софокл, ни слепой сказитель Ремог, ни даже древний Доисег, хоть Йерве и пытался пересказывать молочному брату самые интересные моменты, как, например, про скитания эллинца Ассидоя, в честь которого был назван благословенный их край, про принца Хамелета, про деревянного коня, про Семерых против Виф, про Пидэ-отцеубийцу…

Но Гильдегард воодушевлялся только на похищении Апорвы, просил красочно описывать царевну Адел из Яилотэ, не понимал, каким образом золотой дождь может оплодотворить женщину, и интересовался размером бюста жены Яленема и тем, была ли Адемордна привязана к скале в уппеланде, хотя бы в камизе, или совсем без одежд. Но Йерве не расстраивался, и своими словами и домыслами дополнял известные ему сюжеты, так, чтобы Гильдегарду было веселее, а это само по себе оказалось полезным занятием, которое привело Йерве к увлечению стихосложением.

Йерве все говорил, забывая о страшных кляксах, в которые превратилась вся Вселенная, и рассказывал, как Гильдегард учился у дюка приемам соблазнения баб, женщин и дам, и о том, что, в принципе, ему неплохо удавалось, но пока что только с бабами и с юной внучкой баронессы фон Гезундхайт, которая была известна всей округе своим мятежным нравом. Но Йерве все же думал, что ничего серьезного между ними пока не было.

Внучка баронессы, как и все молодые дамы Асседо и окрестностей, попала под влияние выскочки Джоконды де Шатоди, а Йерве ни разу не верил, что та явилась в Асседо из Парижа. Он готов был согласиться, что максимум из Праги, но для парижанки Джоконда была слишком несведуща в политике, и за обеденным столом однажды на приеме у дюка не смогла дать точный ответ, какой король сидит сейчас на франкском троне. Но дюка не это смутило, потому что он и сам плохо помнил, Карл то был, или очередной Людовик, а то, что Джоконда пила слишком мало киршвассера и все отказывалась от мяса. Это показалось дюку подозрительным, потому что, говорил он, от дам, которые плохо питаются, ничего хорошего не жди.

Тут Фриденсрайх серьезно посмотрел на рассказчика.

– А у тебя, Йерве из Асседо, уже была женщина?

Йерве смутился.

– Нет, – признался он. – Хоть дюк научил и меня обольщению.

– Не сомневаюсь, – улыбнулся маркграф, – так почему же ты не воспользовался этой великой наукой?

– Я соблазнил однажды племянницу старого управляющего, поскольку это было частью домашнего задания дюка. Не прошло и минуты, как она обольстилась и согласилась последовать со мной на сеновал, но это было настолько скучно…