Если нет и тропинки торной.
И пока только кровь течет,
И поток ее не скудеет…
Апокалипсис в мир грядет!
Над умами злоба довлеет.
Николай, это не перелом!
Я сказал бы более строго:
Коль вражда вошла в каждый дом,
Для страны это катастрофа!
Вижу многое без прикрас —
Пересказ ни к чему подробный:
У меня каждый день и час
Пополняется список скорбный…
И все более за упокой
В храме служатся литургии,
Будто реквием над страной —
Позабыты песни другие.
На душе у меня печаль,
Я не знаю, по ком лить слезы…
Православный мир одичал:
Нет смирения, лишь угрозы.
Не хочу я других судить —
Но мой долг – во вселенском угаре
Храм, доверенный мне, сохранить
От раскола и от пожара.
Все молитвы мои об одном,
Чтоб вернулась к нам божья милость
И скорее бы в каждый дом
Жизнь нормальная возвратилась.
Думал даже в схиму уйти,
Чтоб не зреть безумных деяний…
Да куда там… где скит найти
Для спокойствия,. без терзаний?
Н и к о л а й. Мне бы тоже в руки сажень
И по-прежнему землемерить…
О. В л а д и м и р. Ты наводишь тень на плетень
Не тебе, Николай, лицемерить.
Позабудь, что ты землемер.
Для народа ты – председатель.
Людям нужен ты как пример,
А не как утопист-мечтатель.
Н и к о л а й. Уходить пока не спешу:
Для ухода нет оправданий.
В меру сил своих послужу
Прихожанам твоим и селянам.
Не могу стоять в стороне,
Когда мир страстями терзаем.
Ведь разлад, идущий в стране,
Он не только мной осязаем.
И стремлением уцелеть,
И остаться всему непричастным
Объяснения будут впредь
Неоправданны и напрасны.
О. В л а д и м и р. Трудно что-то решать за других.
Нам заботы домашние ближе…
Ведь не знаешь, какие грехи
Нам судьба на совесть нанижет.
Н и к о л а й. Да, гораздо легче мечтать
И воздушные строить замки…
Но насколько трудней воплощать
Эти планы в предписанных рамках.
Обвиненья во всех грехах
Мне навесят, как ни трудиться.
В отведенных судьбою годах
Суждено ли от них отмыться?
О.В л а д и м и р. Я одно скажу: тяжкий труд
Ты на плечи взвалил, раб божий…
А ведь рядом с тобой идут
Те, кто в трудный час не поможет.
Что в душе у каждого есть,
Не узнаешь и сотой доли…
Н и к о л а й. Чтоб увериться, надо съесть
Почти с каждым по пуду соли.
О. В л а д и м и р. Человечья душа грешна,
Потому и живет в потемках,
Оставляя своим потомкам
То, что видно при свете дня..
Я б из церкви давно сбежал,
Как от смутного наважденья,
Но однажды я прочитал
Интересное поученье:
«Если вере две тысячи лет,
С нею следует быть серьезным
И нельзя не брать ее в счет,
Почитая ложной и косной».
Это видный мудрец сказал —
И из ваших же корифеев.
Я ведь много когда-то читал.
Жаль, что память с годами слабеет.
Были прежде и к жизни счета,
И мыслишки были о многом.
Убедился, что все – суета,
Осознав, возвратился к Богу.
Н и к о л а й. Я сомнений твоих лишен
И уверен: в согласье – сила!
О. В л а д и м и р. Что уверен – уже хорошо.
Вместе справимся, что б ни грозило.
Входит Мурашов.
М у р а ш о в. Наконец-то вас разыскал!
Н и к о л а й. С доброй вестью или…
М у р а ш о в. Едва ли…
Беляки захватили вокзал…
О. В л а д и м и р. Как же так вы их проморгали?
Н и к о л а й. Кто и что у нас проморгал,
Разбираться сейчас не станем.
Мы же с вами не трибунал!
Пусть грызутся во вражьем стане.
Что же ты примчался сюда?
М у р а ш о в. Беляки вас усиленно ищут
Говорю же: пришла беда!
Н и к о л а й. Ну, всю Вырицу не обрыщут…
М у р а ш о в. Я свою вину признаю…
Речь сейчас о вашем спасенье!
Н и к о л а й. Сбереги лучше жизнь свою
И сюда вернись с подкрепленьем.
