Взгляд канонира затравленно метался вокруг в поисках хоть чего-то увесистого. Однако этот бесконечный замок был совершенно пуст – сплошные голые стены и ничего кроме стен.
Хорошо, хоть бежать пока было легко. Но Косых знал, что подобная погоня не может продолжаться бесконечно. Или коридор кончится, или его силы, и тогда… Нет, лучше и не думать.
В памяти всплыли советы, как сражаться с собакой – упасть на неё всем весом, стараясь повредить ей позвоночник, или изо всех сил ударить по голове – в точку скрещения линий от правого глаза к левому уху и от левого глаза к правому уху. Вроде бы там находилась самая слабая точка собачьего черепа. Вот только все эти советы годились для сражения с одним псом. Здесь же, пока Косых будет калечить одного, второй спокойно перегрызёт ему глотку, и не только.
Один из псов в очередном рывке сумел-таки рвануть Косых за середину бедра. Не так чтоб очень сильно – дядя Вася, крутнувшись, смог стряхнуть с себя обидчика вместе с клоком шорт и куском выдранного мяса. Правой ноге стало больно, тепло и влажно.
Это было уже гораздо хуже. Ещё пара таких контактов – и он попросту истечёт кровью. Надо думать быстрее.
«Что эти твари могут ненавидеть больше, чем меня? – лихорадочно соображал Косых. – Дрессировщика? Мясо со стрихнином? Кошек? Кошек?! Вот оно! Хочу кошку!»
То ли боевой процессор неправильно понял Косых, то ли дядя Вася сам неточно сформулировал своё требование, но вместо желаемого им дворового Мурчика, который мог бы хоть немного отвлечь злобных псов от канонира, но только дядя Вася вдруг почувствовал себя несколько… мнэ-э… непривычно.
Стены комнат стали выше. Мир вокруг Косых наполнился коктейлем самых невероятных звуков и запахов.
И ещё…
Он стоял на четвереньках.
Впрочем, это вовсе не было неудобным. Особенно если учесть, что собаки вдруг остановились, нервно рыча и с опаской глядя на канонира.
Дядя Вася нервно дёрнул самым кончиком длинного хвоста и, оскалив белоснежные клыки, предупредительно зарычал.
Собаки отозвались ворчанием. Похоже, они не ожидали от своей жертвы подобного фокуса. Только что весело загоняли какого-то глупого двуногого, и вдруг эта жертва оборачивается здоровенным ягуаром. Притом, похоже, сердитым. На такого сразу и не прыгнешь.
Косых ещё раз взревел и для пущей убедительности ударил толстой лапой по полу. В воздух взлетели щепки и несколько расщеплённых паркетин.
Однако эта демонстрация силы, похоже, не слишком убедила ротвейлеров. Не то они были слишком уж злобные, не то просто голодные, но тот, что ближе к канониру, вдруг решился.
И прыгнул.
Умно прыгнул, целясь не в горло, а в бок, применяя древнюю собачью тактику – подскочить, рвануть, отскочить. И так, пока жертва не упадёт обессиленной.
Но и Косых не дремал.
Слегка присев, он коротко махнул передней лапой. Длинные когти прочертили кровавые полосы на плече ротвейлера, отлетевшего от этого удара к дальней стене. И почти тотчас же Косых ощутил вцепившиеся в него зубы второго пса, воспользовавшегося тем, что Косых на секунду отвлёкся.
Но тут уже было проще. Ягуар перевернулся на спину, давя своим весом повисшего на нём второго пса. Спину пронзила жгучая боль, но Косых своего добился – стряхнул с себя обидчика. Перекатился через него, вновь встав на ноги. Хвост его злобно хлестал по пятнистым бокам. Пора драться всерьёз.
Он отступил на пару шагов, упёршись задом в угол так, чтобы противникам было как можно сложнее напасть на него с боков. Презрительно фыркнул, стараясь оскорбить обидчиков, медленно подбиравшихся к нему.
