Вдоль озера нам навстречу шла другая пара. Мы прошли мимо. Пожилая женщина в лиловой флисовой кофте уставилась на Джека, ее живые голубые глаза ярко блестели. Выражение лица было странным – будто не верит своим глазам. Я моргнула, и вскоре они были уже позади нас.
Но что-то все-таки случилось. Через пару секунд кто-то закричал.
Это та женщина обернулась и кричала, но ветер уносил ее слова. А руками она показывала на нас с Джеком. Я инстинктивно двинулась к ней, но Джек протянул руку и остановил меня. Мне показалось, что он держал меня слишком крепко.
Но не только сильная хватка, было что-то еще. Он сгруппировался, будто собравшись перед ударом. Его родители остановились как вкопанные. И только у Дэйви был вид, передающий мое состояние: недоумение, желание выяснить, что происходит. Он быстро глянул на меня и отвел глаза – нечасто он встречался взглядом с другими. Синтия протянула руку, чтобы его остановить – в точности как Джек меня.
К нам подошел Тони, отец Джека. До того он был в хорошем настроении, радовался подаркам и прогулке, но сейчас его поведение резко переменилось. Глаза широко распахнуты, руки протянуты к нам.
– Зачем она здесь? – тихо спросил он у Джека.
Двое стояли примерно футах в двадцати и продолжали на нас смотреть. Женщина перестала кричать, она старалась убрать волосы за уши, на лице страдание.
– Не знаю, не знаю, – ответил Джек. – Мне не известно, где они теперь живут. Я не знал. – Он оглядывал озеро. – Я полагал, тут никого не будет.
Никогда я не видела Джека таким. Он был в отчаянии, заламывал руки, не отводя взгляда от женщины.
Ее кофта сливалась с вереском, волосы упали на лицо, прилипли, мокрые от дождя. И, будто что-то решив, она двинулась к нам. Почти бегом. Женщина приближалась к нам, то и дело поскальзываясь на траве и вереске, ветер развевал длинные седые волосы у нее за спиной. Я тут тоже оступалась: земля промокла, как губка, и уходила из-под ног неожиданно.
Отец обернулся к Джеку. Он всю жизнь занимался бизнесом – своя вискарня, – и было видно, что он умеет справляться с неожиданностями.
– Как они узнали?
Джек прищурился, глядя на женщину, идущую к нам широким шагом.
– Не думаю, что они узнали, – ответил он. – Не повезло.
– Давай отойдем с главной дороги, – позвал нас Тони, показывая на участок дороги вокруг озера, чуть более заросший, чем остальные.
Отвернувшись от женщины, мы неуверенно поднялись по склону. Я подчинилась, не зная, что еще делать. Ведь наверняка же вскоре кто-нибудь все объяснит…
Женщина остановилась у подножия склона, по которому поднимались мы. Муж кричал ей вслед, умоляя оставить нас в покое.
Я не думаю, что наш уход заставил ее отступить. Нет, по какой-то другой причине она выглядела опустошенной – отвернулась, закусила манжету кофты и зарыдала.
А потом, перед тем как решительно уйти, она повернулась и выкрикнула одну только фразу, хлестко прозвучавшую в шуме ветра и дождя.
– Как вы можете спать по ночам? – спросила она с сильным шотландским акцентом.
Не могу сказать, к кому это относилось. Упрек был брошен нам всем, стоящим на ветру.
Она отвернулась и пошла прочь, а мы двинулись дальше вокруг озера тропой, идущей повыше, обходя следы диких животных и растения, твердые стебли которых путались в ногах.
– Что это было? – спросила я у Джека тихо, когда женщина ушла.
Ее еще было видно вдали – она убирала волосы назад, тряся головой, сгибаясь под ветром.
