Две полицейские машины разъехались после полутора часового обыска. Запах чужого мужского пота остался висеть в воздухе, а кошелек с розовой стразой так и остался лежать прямо на стойке мини бара, уже несколько раз облапанный дотошными ищейками. Все смешалось в доме, смешались и мои мысли, был полный разгром и боязнь сделать следующий шаг. Но не долго думая, я включила кондиционеры и крутящиеся вентиляторы с огромными лопастями под потолком, чтобы проветрить помещение. А сама я уточнила расположение дома Софии Сафоновой. Мне не составило никакого труда найти дом Софии, через час я звонила в дверь ее дома, находившегося в двух милях от моего района. Я решила по временить на случай, если полиция решила проехать и к ней. Район Old Oaks в переводе на русский Старые Дубы мало чем отличался от моего места проживания, особенно если учесть, что поле для гольфа простиралось на огромное расстояние, захватывая территории наших районов. Моя красненькая тихо проезжала между домами, а я внимательно смотрела перед собой натянув крупные солнцезащитные очки. Я предполагала, что наткнусь на тех же полицейских, но ошибалась. Рядом с домом искомой героини не было ни одной полицейской машины, лишь припаркованный напротив серенький пикап соседа. Мне открыла женщина примерно того же возраста, что и моя мамулечка. Наверное благодаря особенной интуиции журналиста я сразу же поняла, что это видимо мама Софии Сафоновой. Я назвала свое имя и фамилию и объяснила, что стала свидетельницей несчастного случая, произошедшего с ее дочерью.
– Пожалуйста примите мои соболезнования, а это принадлежит вам. – Протянув руку, я подала ей тот самый кошелек с подвеской нежно-розового цвета, а в ответ вместо спасибо, женщина в возрасте попросила меня войти в дом и объяснить откуда у меня это.
– Простите, кто вы? Как вы нас нашли? – Начала допытываться она как только я вошла.
– Да не волнуйтесь вы так. Это же моя профессиональная привычка, я журналист. А вот это мне не принадлежит… я ни разу не видела вашу дочь, то есть видела, но только в блоге и на ее сайте. Как оказалось у нас с ней одинаковая профессия, так что мы коллеги, вернее были коллегами. – Пока я разговаривала с женщиной, я обратила внимание на то, что она должна была уже быть оповещена о трагедии, но тут мне показалось, что что-то не так. Я запнулась и перестала говорить, задумавшись глядя ей в глаза, ожидая что за этим последует.
– София жива. – Четко произнесла хозяйка дома.
– Простите, как это?… Это что, я вам тут… такое говорю?… Ой простите, тогда… я лучше пойду? – Засуетившись и чего-то испугавшись я вздумала идти прочь, мне было очень неловко за создавшуюся ситуацию и за свои слова с соболезнованиями. Положила кошелек с подвеской на столик из толстого стекла, а тот сверкнул множеством розовых лучиков. Вот уж сконфузилась, а еще журналистка называется.
– Но постойте, не уходите, вот. – Мамаша достала вырезанную маникюрными ножницами статью о пропавшем розовом камне и о начавшемся расследовании в Женеве. – София сказала, что уехала по делам. А сюда только что заявилась полиция, доставила чемодан Софочки и просила сразу же сообщить как только София снова вернется домой.
– Я уже читала статью. Как долго они у вас пробыли?
– Около часа, а Софочки все нет и нет… – Услышав ее слова, я приложила указательный палец к своим губам в знак того, что надо молчать. Я сразу догадалась, что в доме наверняка уже установлены прослушки – это вам не в бирюльки играть, перевозить мультимиллионное состояние! Я провела ее в сад, мы вышли молча и тогда я продолжила говорить после короткого рассказа ее сокрушенной от случившегося инцидента матери.
