– Капитан, соглашайся! – прозвучало в моей голове категорическое требование Лиса. – В кои-то веки сражение без нас пройдет. А то я тебя знаю, начнешь сейчас советы давать, воздушные десанты высаживать.
– Да я в общем-то и не спорю, – попытался было оправдаться я.
– Нет, ты уж это объяви, чтоб я слышал.
Что мне оставалось делать в эдакой ситуации?
План, объявленный мне герцогом, был по всем статьям неплох. И хотя я с долей сожаления провожал взглядом проносящихся мимо убранных с дороги возов верховых, в душе моей не было и тени сомнения в правильности выбранной герцогом тактики. Лишь бы рвущиеся в схватку северные рыцари не загнали коней раньше времени. Со вздохом я отвернулся от мчащейся вперед колонны. Нам предстоял путь через пустошь, путь, длиной десять миль, который лишь новичку в военном деле мог показаться пустяковым заданием.
Уж не знаю, вследствие каких геологических процессов местность была покрыта рытвинами и ухабами, словно лицо больного оспой, но выталкивать груженые возы из очередных колдобин, выравнивать их при попытке завалиться набок, менять разлетающиеся при ударе о спрятавшиеся в густой траве обломки базальта колеса, чинить разваливающиеся дышла и тянуть спотыкающихся на каждом шагу волов, негодующих из‑за выбранного нами маршрута, пришлось нашей тыловой команде. Путь в десять миль мы преодолели часов за пять, а может, и больше. Но вот наконец показалась заветная дорога, и я скомандовал ставить возы в круг, образуя лагерь.
Едва суета непременных при этом приготовлений была завершена, я послал Лиса проверить на всякий случай дорогу, а сам отправился в обход по импровизированному бивуаку, чтобы оценить количество, боевые качества и дух стоявшего под моим началом отряда. Отправленные в ближайший лес за дровами команды уже возвращались, волоча громадные охапки валежника. Походные котлы уже устанавливались на треноги, и полтора десятка коров из влачимого за войском стада последний раз глядели своими грустными глазами на толпы голодных хищников, жаждущих отведать их мяса.
– Добро пожаловать к нашему котлу, сэр Торвальд, – услышал я крик одного из копейщиков. Лицо его казалось мне знакомым, возможно, со времен похода на Горру, а может, по каким иным сражениям. Я улыбнулся, кивая ветерану, и тут темная тень пронеслась над нами, и бронированная рептилия, вопя скандально, как содержательница портового борделя, рухнула посреди лагеря, грациозным поворотом хвоста сшибая выставленный для господ рыцарей высокий шатер.
Собравшиеся вокруг солдатские артели вначале в ужасе отшатнулись, хватаясь за оружие, но это было излишне. Зубастая тварь и не думала ни на кого нападать. Вместо этого она молча обвела собравшуюся публику настороженным взглядом и, широко расставив перепончатые крылья, заорала во все горло, заставляя броситься к лесу распряженных волов. При этом хвост милого создания, подобно кистеню, колотил во все стороны, грозя расшибить храбреца, неосторожно решившего приблизиться к беснующейся виверне.
– Слава богу, хоть еще вонять не начала, – услышал я за спиной голос того самого ветерана.
Не могу сказать, сколько бы могло продолжаться это представление, но тут, словно укротитель в клетку с тиграми, в круг, очерченный выставленными вперед копьями, протиснулась знакомая уже нам фигура валлийского святого, правда, стараниями Лиса обряженного в некое подобие верхней одежды. Под мышкой Каранток тащил вязанку свежесрезанных веток, с полуувядшей зеленой листвой.
