Ангус все еще держался, но силы его были на исходе. Его очередной взмах был последним. Я ушел под меч, нанося короткий мощный удар от бедра к плечу, и едва успел отскочить, чтобы безжизненное тело каледонского принца не рухнуло прямо на меня. Толпа вокруг радостно взревела, шумно приветствуя победу вождя.
– Похороните с почестями, – скомандовал я. – Пленных сведите к шатру.
– Как самочувствие? – подводя ко мне Мавра, поинтересовался Лис.
– Отвратительно.
– Шо ж такое, доблестный рыцарь? Ты ж грозного врага изничтожил? Теперь, судя по классике, должен источать гордость. Круг почета там, фанфары трям-брям.
– Лис, ну чего ты пристал?
– Да нет, я ничего, – Лис скептически пожал плечами, – просто это задание меня отчего-то раздражает. То есть я, конечно, понимаю: судьба монархии, все понты. Но уж как-то оно попахивает частным извозом. И сейчас, когда бывший ученичок тебе в честь радостной встречи чуть было башку не снес, меня такая досада взяла, что хоть действительно плюй на все и уходи в пожарные.
– Это наша работа, – вздохнул я.
– Вальдар, наша работа, во всяком случае, мне так объясняли, – при помощи оперативного вмешательства спасать множественные миры от энергетического дисбаланса. И далее в том же духе. А здесь… То есть да, доблестный рыцарь Круглого Стола сэр Торвальд Пламенный Меч, Водонапорный Щит и так далее, может записать в актив победу над страшным и ужасным принцем Ангусом, но скажите мне, Уолтер Камдайл, за что вы, собственно говоря, мужика-то порешили? Он, конечно, был не подарок, но меня это сафари раздражает.
Я тяжело вздохнул. Мне нечего было ответить другу.
– Ладно, оставим, – махнул Рейнар. – Как там рука?
Рука опухла и с трудом сжималась в кулак. В тех местах, где по ней прошелся меч Ангуса, под гамбизоном все более и более чернели свежие гематомы. Я сидел, массируя конечность, у одного из костров, слушая доклад о наших потерях и взятых в плен каледонцах. Потери были значительно большими, чем я ожидал. Очевидно, чтобы объявить себя пленниками благородных рыцарей, их мятежные собратья с пеной у рта прорубали путь среди вооруженной черни. Только возле убитого Ангуса сложили головы два рыцаря и семь ратников. Одним словом, святому Карантоку, ставшему на время нашим полковым капелланом, было чем заняться. Отпуская грехи умирающим и утешая раненых, ходил он меж импровизированных носилок, не обращая внимания на призывное клекотание виверной подружки, кружащей над лагерем. Жизнь обоза возвращалась в нормальное русло, становясь неотличимо похожей на обыденное существование любого другого военного лагеря.
– Гонец! Гонец! – раздался крик одного из выставленных Лисом часовых, следившего за перекрытой нами дорогой.
– Сэр Торвальд. – Оруженосец в котте с эмблемой герцога Ллевелина осадил коня и, едва не выпадая из седла от усталости, начал заученно: – Мой господин велел передать, что ему удалось нагнать скоттов и, обрушившись на хвост их колонны, рассеять войско мятежников. Оно бежало, не дойдя до Камланна. Там сейчас бой. Невозможно предсказать, на чью сторону склонится чаша весов. Мой господин приказал, чтобы вы, взяв возможно больше воинов, направлялись к Камланну на помощь королю Артуру. Я с оставшимися в лагере буду охранять обоз. Но, сэр, – замялся юноша, глядя на мою руку, покоящуюся на перевязи, – вы ранены?
– Пустое, – отмахнулся я. – Я сейчас же отправляюсь.
