Белый конь от меня
По степи ускакал.
Белый конь, белый конь,
Потерял я коня,
Только снег, белый снег
Накрывает меня.
"Это романс Малинина, - четко отпечаталось в мозгу, - самого его видеть не могу, а вот этот романс мне очень нравился. Но откуда...". "Оттуда, - пропела ехидна. - от танцулек мозги поплыли? Откуда еще в 1812 году взяться романсу, написанному в конце восьмидесятых Михаилом Гуськовым? Угадай с одного раза, графиня".
Я всматривалась в лицо дивы, но память буксовала. А голос у нее был хорош. Низкий, грудной.
-Алексей, кто эта певица?
-О, это загадочная женщина. Она появилась здесь недавно, прибыла с каких-то островов. И поступила в местный театр. Но все говорят, что место ей в Петербурге. Кабалье Монсерратова. Дивный голос, но романсы несколько странны, ты не находишь?
Я с трудом сдерживала готовый прорваться наружу хохот. А что? Оригинальная дама. Надо же такое придумать. А мне надо с ней познакомиться. Похоже, нам будет о чем поговорить. А Кабалье пела уже другой романс.
Белой акации
Гроздья душистые
Веют восторгом весны...
И тут до меня дошло - губы! Таких в природе не бывает. Вот на кого она похожа. На всех красоток нашего телеэкрана. Губы, опахала вместо ресниц, белые волосы, грудь. Одно лицо...со всеми.
Народу в бальной зале было полным-полно. С Александром Первым прибыли и некоторые самые смелые придворные дамы, местные красавицы явились в полном блеске, кто не сбежал, конечно, ну а уж кавалеров хватало. Монсерратова спела еще "А напоследок я скажу...". Помахала перьями и скрылась. Я попыталась скользнуть за ней, но была перехвачена Кожуховым.
-Мадемуазель Николь, - у меня аж сердце перевернулось, так меня Жан называл, - куда же вы? Сейчас будет гросфатер, вы обещали мне этот танец.
Да хоть гроссмуттер, черт бы побрал этого танцора, пообещала, точно. Но кто же знал, что встречу здесь, как бы это правильно сказать...одновременницу? Но деваться некуда. Танец был зажигательный, отпрыгав в поручиком положенные па, я опять попыталась улизнуть.
-Акулина Савельевна, вы кого-то ищете? - подошел барон Винцингероде.
-Да, дорогой Фердинанд Федорович, хочу познакомиться с певицей, очень понравились романсы.
-Акулина Савельевна и сама прекрасно поет, - влез "братец", - последний раз она буквально потрясла наших гостей исполнением гимна и романса.
Лучше бы танцевать шел, Алексей Петрович, а то я тебе сейчас придушу, к чертовой матери.
-Так может вы порадуете и нас тоже? - учтиво спросил барон.
-Простите, не в голосе. Да и давно не распевалась, - категорично ответила и добавила, - но вот на предмет пения очень бы хотелось побеседовать с очаровательной Кабалье Монсерратовой.
-Сейчас попробую узнать у Федора Федоровича, он назначен военным генерал-полицмейстером всех наших войск. Эртель всё про всех знает, - усмехнулся Фердинанд Федорович и оставив нас с Алексеем направился к группе мужчин, которые что-то обсуждали, поглядывая по сторонам.
Через несколько минут барон вернулся и сообщил, что дива живет в доме с грифоном, недалеко от театра, в комнатах на втором этаже. Я искренне поблагодарила барона и попросила Алексея отвести меня к этому дому.
Объявили ужин. Я вся изъерзалась до его окончания. Наконец стали разъезжаться. Дом с грифоном оказался совсем близко от нашей гостиницы и попросила Алексея оставить меня и отправляться в свое расположение. Возражать братец не стал, по всей видимости намечалась опять гусарская пирушка. Сама поднялась на второй этаж и постучала в дверь.
